Хун Хун-эр, казалось, стеснялся, когда они разговаривали, поэтому смущенно опустил голову. Как раз в это время солнце уже почти исчезло за горизонтом, и в каждом павильоне по всей горе зажглись огни. Среди них самым ярким был, конечно, горный пик, Великая Боевая Вершина.На самом верху которой, в главном церемониальном зале, было светло, как днем,где множество огней мерцали словно звезды. Се Лянь вздохнул, когда увидел это.Вздох не был рожден печалью, но от этого зрелища исходила такая красота и слава,от которой захватывало дух. Каждый лучик света в зале оказался вечно горящей лампой. Каждая лампа содержала в себе молитвы и пожелания от каждого благочестивого последователя. Чем больше вечных светильников было в храме бога, тем сильнее становился бог. Возможность зажечь такую лампу в главном зале королевского священного павильона было трудно купить даже за тысячу золотых. Богатство, власть, способности, страсть, родство-должно быть выполнено одно из пяти условий, чтобы войти в зал и зажечь свет. Тем не менее, у большинства людей в мире не было ни одного из пяти.Все четверо остановились, глядя на огромный , сияющий ,словно солнце зал и на их лицах отразились самые разнообразные эмоции. В этот момент раздался знакомый голос:
-Ваше Высочество!
Се Лянь повернул голову и увидел спешащего к нему молодого человека. Он оказался тем младшим учеником, который охранял вход в павильон Су Сян, и Се Лянь запомнил выражение его лица :
- Чжу-шисюн, что за спешка?
Чжу-шисюн заметил Му Цина, стоящего позади, но почувствовал себя неловко и заговорил, делая вид, что не заметил его:
-Наставник спрашивает о тебе уже некоторое время. Он ждет тебя в большом зале.
Се Лянь был ошеломлен, услышав это, но решил, что это должно быть в связи с инцидентом во время небесной церемониальной процессии накануне.
-Очень хорошо. Спасибо, шисюн.
Се Лян, Фэн Си и Му Цин сначала отвезли Хун Хун-эра обратно в павильон Су Сян, а затем направились к Великой Боевой Вершине.
За пределами главного зала облака, исходящие из сосудов с благовониями, окутывали большой боевой зал, образуя сказочное зрелище. По обе стороны сосудов стояли аккуратные и длинные ряды мерцающих вечных ламп. На каждой лампе изящным, благопристойным почерком было написано имя и молитва молящегося. Оказавшись в зале, они также увидели по обе стороны стены ряды подвешенных вечных ламп. Лампы, зажженные в большом зале, были, конечно, даже более ценными, чем те, что снаружи. Тем временем в гигантском, просторном храме советник возносил благовония перед статуей небесного императора, а три его заместителя стояли позади, равномерно простершись перед великим богом.Войдя, Се Лянь слегка склонил голову :
-Учитель.
Все остальные заместители завершили ритуал, прежде чем повернули головы и сделали ему знак выйти вперед. Таким образом, Се Лянь подошел, взял палочку благовония и также искренне выразил свое почтение.
- Ваше Высочество, мы вчетвером все обсудили, – наконец заговорил один из заместителей. -Что касается небесного церемониального шествия, есть лишь два пути разрешить возникшую проблему.
- Пожалуйста, просветите меня- сказал Се Лянь.
- Первый способ, – сказал один из них, – это найти ребенка, который помешал процессии, затем мы проведем церемонию. По крайней мере, одно из его пяти чувств должно быть запечатано в наказание.
Глава 67.Вознёсшись человеком, после падения остаться таковым.
Се Лянь вскинул голову :
-Нет.
Затем он с решимостью в голосе повторил :
-Определенно нет
Советник кивнул:
-Я ожидал подобного ответа от тебя. Итак, мы сосредоточили внимание на втором методе.
- Пожалуйста, просвети меня.-с серьезностью в голосе сказал Се Лянь.
- Второй способ, – сказал советник, – состоит в том, чтобы Ваше Высочество публично покаялись перед народом Сянь Лэ, попросили прощения у небес, а затем в течение месяца стояли лицом к стене в размышлениях о произошедшем.
- Это невозможно.-спокойно сказал Се Лянь.
Советник был ошеломлен:
-На самом деле мы не просим тебя стоять лицом к стене, чтобы размышлять, ты просто должен выглядеть так, как буд-то … кхм.
Тем не менее, Се Лянь ответил:
-Нет.
- Учитель, когда я сегодня спускался с горы, знаешь, что я увидел?