Благословение небожителей. Том 4

Монахи не стали рисковать, они окружили своего соратника:

– Что вы видели?

– Ничего, меня ослепило белым светом!

– Ох, беда! Ваш третий глаз задымился!

Монах ощупал голову: красная отметина превратилась в чёрную, и от неё поднималась струйка светлого дыма, словно только что задули свечу.

– Это… это!.. – побелев от страха, воскликнул ясновидец.

– Что за шум снаружи? – поинтересовалась Линвэнь, не спеша отложив надкусанную половинку маньтоу.

– В святилище два юноши, женщина и этот даос! Кто из них нам нужен? – спросил один из монахов.

Ясновидец с усилием потёр лоб, но глаз не открывался. Белый свет, который он видел, был не чем иным, как божественным сиянием Цюань Ичжэня. Когда небожитель чувствует, что ему грозит опасность, божественная аура, окутывающая его тело, становится в разы ярче. Се Лянь воспользовался этим, чтобы ослепить заклинателя – он вовсе не собирался обращать прахом многолетние труды даоса, лишь на несколько дней вывести из строя.

Когда принц взял тарелку с «Безупречными тефтелями», Цюань Ичжэнь окончательно пришёл в себя. Он вцепился Се Ляню в руку и просипел:

– Я не буду это есть.

– Не бойтесь, это не для вас.

Окружившие святилище Водяных Каштанов монахи обменялись взглядами, а затем закричали кто во что горазд и бросились вперёд. Се Лянь и отреагировать не успел – атакующих тут же отбросило невидимым барьером.

– Вы, кучка вонючих старикашек! Вьётесь вокруг, подобно стервятникам! Вам, верно, жить надоело, если осмелились прийти сюда! – прозвучал одновременно со всех сторон мрачный голос.

– Хуа… Хуа… Хуа… – Третий Глаз никак не мог набраться храбрости обратиться к князю демонов по имени. Наконец он выдавил из себя: – Господин Хуа! Хва… хватит пугать людей. Все мы знаем, что гора Тунлу вот-вот пробудится и, чтобы вас не затронуло её влияние, вы запечатали свои духовные силы. Теперь вы не можете бесчинствовать так же, как прежде… – С каждым сказанным словом уверенности в его речи становилось всё меньше, и в финале он нерешительно проблеял: – Сдавайтесь и не… не думайте сопротивляться…

Се Лянь чувствовал, что Хуа Чэн уже на взводе – тот напрягся, как перед прыжком. Принц бросился в обитель и, прижав его к себе, прошептал:

– Не говори ничего больше! Не трать духовные силы впустую – лучше побереги их. Предоставь всё мне!

Очутившись в объятиях принца, тот сразу расслабился, злость его поутихла:

– Хорошо.

Се Лянь заметил, что князь демонов обратился подростком, и встревожился. Принц вышел из святилища, одной рукой обхватив за плечо Хуа Чэна, а в другой сжимая Фансинь.

– Вы не думали, что Ци Жун мог вам солгать?

На лицах монахов отразилось удивление.

– Ци Жун? О чём он солгал? Зачем? – не понял Третий Глаз.

– Разве не он привёл вас сюда?

– Вы за кого нас принимаете?! Чтобы мы слушались «свирепого»?! По-вашему, мы станем сотрудничать с подобными тварями? – презрительно сплюнул монах.

«Так это не Ци Жун? Тогда как они обо всём прознали?» – смутился Се Лянь. Но не успел он обдумать услышанное, как толпа заклинателей бросилась в атаку. Принц взмахнул мечом и разом отбил полтора десятка клинков и посохов.

– Амитабха, к чему даосу так отчаянно защищать демона? – подивился буддийский монах.

– Даши[12], нехорошо пользоваться чужой слабостью! Не по-людски это! – ответил Се Лянь, на секунду оторвавшись от боя.

– Так он демон, а не человек! Ты ещё молод, молоко на губах не обсохло! Всю жизнь будешь слепо следовать правилам?

Сражение разгорелось нешуточное, но использовать силу Фансиня принц не мог, чтобы не навредить людям. Такие уж были законы: даже если смертные нападали первыми, божествам отвечать не полагалось. Небожителям следовало проявлять великодушие и милосердие, заботиться обо всём сущем. Если божество ударит человека, немедленно последует выговор и вычтут заслуги. Се Лянь, в отличие от Цюань Ичжэня, жил очень скромно, а штраф и вовсе загнал бы его в долги.

– Жое, сюда! Циин, присмотрите за Линвэнь! – повелел принц и опустил меч.

Чудесная лента обычно с неохотой связывала мужчин, но с пленницами вела себя совсем иначе: Се Ляню пришлось несколько раз её окликнуть, прежде чем та сорвалась с рук богини. Белой молнией Жое ударила монахов по запястьям, и те выронили оружие.

– Что за дивный артефакт? – оторопели они.

– Дивный?! Смотрю я на эту ленту – и повеситься хочется![13] Слишком уж зловещая аура…

– Кто бы мог подумать, что этот юнец так ловок!

Посмотрев, как принц сражается с монахами, Линвэнь покачала головой и, поправив край одежды, встала:

– Благодарю вас за гостеприимство, ваше высочество, я пойду.

– Линвэнь, сутки почти закончились! Куда вы собрались? Неужели вы нарушите обещание? – опешил Се Лянь.

– Именно это я и собираюсь сделать, – ответила она так невозмутимо, словно говорила: «Я собираюсь вершить справедливость».

– Так это не Ци Жун распространил новость, а вы! – сообразил принц.

– Хоть я и не бог войны и была связана Жое, я многое могу при помощи духовной связи.