Благословение Пана

– Вам же известно, какие о нем ходят слухи, – ответил викарий. – Вы знали его. Вот и думайте.

– А что о нем говорят? – спросил Даффин.

– Что он не мог не делать кое-какие вещи.

– Ну да, сэр, как же. Я тоже слыхал. Но он же никогда такого не делал, правда, сэр?

– Похоже, он не был тем, за кого себя выдавал, – сказал викарий.

– Но как же он мог, сэр? Не мог же он проклясть Томми, а, сэр?

– Как знать.

– Вот оно что. А мы ведь даже слыхом о таком не слыхивали.

– Значит, вы уверены в том, что у него не было случая проклясть кого-то из вашей семьи?

– Разве что вместе с дюжиной других людей, ведь мы только и видели его, что в церкви. Я слышал, как он несколько раз делал оглашение перед венчанием. А вскоре совсем уехал.

– Значит, он венчал вас? – спросил викарий.

– Конечно же, он венчал, сэр. Никогда не забуду, как это было.

– Красивая служба, – вздохнул викарий.

– Да нет, сэр, я не о службе. Я о том, как он в конце говорил с нами на праязыке.

– На праязыке? – не понял викарий.

– Так тогда говорили, сэр. В конце службы он вдруг возвысил голос и произнес красивые слова. Вы бы слышали их, сэр!

– Какие слова?

– Вот уж не знаю, сэр. Они были не на нашем языке. Но вы, верно, слышали их, сэр, наверняка, слышали. У него звенел голос, когда он обращался к моей жене и ко мне, и те слова он произносил так, словно они были на его родном языке, словно они нравились ему самому. Нас задело за живое тогда, правда. Задело.

– Но все-таки как они звучали?

– Лучше спросите мою жену, – ответил Даффин. – Она-то запомнила. И часто напевает их. Так просто их трудно произнести, надо петь. В первый год она часто их пела. Сидит вечером и напевает, а ведь ни слова не знает на этом самом праязыке, сама не знает, что поет. Я тогда очень любил слушать, как она поет. Очень любил. Но ей было далеко до преподобного Дэвидсона. Вот уж у кого голос, так голос.

– Проклятие! – воскликнул Анрел.

– Никакого проклятия не было, сэр.

– Боюсь, что было.

Погрузившись в невеселые раздумья, викарий умолк, и фермер не посмел заговорить с ним; так они и простояли довольно долго.

– Даффин, – произнес наконец викарий, – мы же с вами законопослушные люди. И мы должны блюсти закон, каким бы он ни был.

– Ну конечно, сэр.

– Если во всем этом что-то есть, – сказал викарий, – если есть хотя бы намек на колдовство, вам известно, что законы против колдунов пока еще не отменены. Когда назначают судей, они сразу дают клятву наказывать за колдовство. Новый – старый, закон есть закон, и, Даффин, мы должны твердо держаться его. Если Томми поступает неправильно, наш долг остановить его.

Наконец-то фермер уразумел, куда викарий привел его своими странными вопросами.

– Сэр, если мой Томми совершает грех, я сегодня же вечером положу этому конец.

– Положите этому конец? – переспросил викарий, чувствуя, как его сердце освобождается от тяжкого груза, наверное, такое же чувство охватывает весной перед тем, как сойти снежным лавинам, склоны Альп.

– Положу этому конец, сэр, – подтвердил Даффин.

Глава четырнадцатая СХОДКА У КОСТРА