Благословение вершин

— А теперь, леди Кэрол, нам предстоит прогулка через эту деревню, — сказал он. — За деревней, в ложбине тебе откроется очередное чудо света — темная и глубокая пещера. Говорят, в древности там жил великий святой, мудрец и отшельник Вашишта.

— Опять пытаешься напугать меня? — весело спросила она. — Или заставишь выполнять какой-нибудь сомнительный ритуал?

— Как же, тебя напугаешь. А вот ритуал, я думаю, ты сама не откажешься совершить.

И опять в его глазах загадочный блеск.

Прогулка заняла у них всего минут пятнадцать, и вот они стоят перед огромной, словно разверстая пасть, расщелиной в скале.

Перед входом в пещеру росло несколько низкорослых деревьев, на ветках которых было повязано множество пестрых лоскутков, а под одним из них, на широком плоском камне стоял медный кувшинчик с водой, вокруг были рассыпаны зерна риса и цветная пудра.

— А это что за украшения на деревьях? И что этот кувшинчик здесь делает? — спросила Кэрол.

— Это место считается святым, и поэтому паломники перед входом в пещеру повязывают лоскуток на дерево и загадывают желание. А кувшинчик, зерна и пудра — предметы ритуального подношения. Местные брамины совершают здесь ритуалы, — пояснил Крис. — Хочешь загадать желание?

— Конечно, — кивнула она.

Крис достал из кармана носовой платок и разорвал его надвое. Одну половинку дал ей.

Она подошла к одному из деревьев и задумалась. Какое желание ей загадать? Чего в ее жизни не хватает? Она так беззаботно порхает по жизни, чего ей еще нужно? Она посмотрела на Криса, сидящего перед деревом с другой стороны входа в пещеру. Пусть он поцелует меня, пронеслась шальная мысль в ее голове. Нет, пусть лучше она разберется с тем, что происходит в ее сердце. Там, в глубине скрывается то, чего она еще не знает о себе — могучее, таинственное движение, страстный, отчаянный зов.

Крис бережно повязал свой лоскуток на ветку, вздохнул, усмехнулся. Пусть эта очаровательная, смелая девочка познает любовь, подумал он. Верную, настоящую, единственную.

Покончив с ритуалом, Крис достал из рюкзака фонарик, взял Кэрол за руку, и они молча вошли в пещеру.

Кромешный мрак. Свет фонарика блуждает по сводчатым стенам. Прохладно и пахнет сыростью. И ужасно таинственно.

Они прошли вглубь метров на пятнадцать, и Крис вдруг погасил фонарик.

— Все еще пытаешься напугать меня? — шепотом спросила она, и ее шепот гулко прокатился по сводам.

— Нет. Только хочу, чтобы ты почувствовала, что такое полный мрак.

Они несколько минут стояли молча.

— Удивительное чувство. Сколько ни вглядывайся в этот мрак, глаза все равно ничего не видят, — наконец сказала она.

— Значит, без света нет мира, — легкомысленно бросил Крис и снова щелкнул кнопкой фонарика. — Пойдем к свету.

И снова дорога увлекала их вверх. Наконец они выехали на широкое плато, за которым возвышалась гряда скалистых гор. Гордые, немые, недоступные вершины, казалось, взирали на них свысока. Вокруг простирались альпийские луга: сиреневые, желтые, бледно-зеленые, серебристо-серые склоны.

Кэрол стала замерзать.

— Крис, мне холодно! — прокричала она. — А тебе?

— Мне тоже! За поворотом я остановлюсь, и мы оденемся! Осталось несколько километров до места, где мы сможем хорошо пообедать!

Они остановились, достали из рюкзаков свитера и надели их.

— Как здесь тихо, — протянула она и замерла. — И синева над головой такая густая и плотная, что кажется, будто окунаешься в нее, как в воду. О, Крис, я так благодарна тебе за этот чудесный мир, который ты сегодня подарил мне! — воскликнула она.

И вдруг повернулась к нему и прильнула к его груди. Не сдержалась. Не смогла больше. И его руки в тот же миг обвили ее. Так естественно и привычно, как будто делали это давно. Всегда.

— Это твой мир, девочка. Ты завоевала его, — тихо проговорил он и нежно коснулся губами ее виска.

Ее пронзила дрожь. Она медленно подняла голову и посмотрела на него. Ее глаза молили о поцелуе, слегка приоткрытые губы тянулись к его губам. Он склонил голову и обхватил горячими, влажными губами ее губы — слегка побледневшие, пересохшие и прохладные.

И больше не было мира и не было его завоевателей. Померкло солнце, и опрокинулись вершины. Только его жаркие губы, обволакивающие ее рот, и она пьет из его губ и пьянеет, задыхается и утопает в волнах беспредельного блаженства.

Наконец он прервал поцелуй, тяжело дыша, отстранился от нее и нежно заглянул в ее пьяные, удивленные глаза.

— Соблазнительница, — низким голосом сказал он, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Опасная маленькая соблазнительница. — Он провел большим пальцем по ее губам и покачал головой. — Целоваться на ветру вредно. Пора ехать. После обеда нам предстоит долгий обратный путь в Нагир. — Он с мукой на лице, как будто испытывал боль, разжал объятия.

Она сделала глубокий вдох, слегка пошатнулась и обвела счастливым, очарованным взглядом заново возникший мир вокруг них.

— Поехали.

Они уселись на мотоцикл, Крис завел мотор.