Благословенная тьма

Пантелеймон отодвинулся от экрана, побарабанил пальцами по столешнице. Дальше читать не хотелось, но это еще было далеко не все… Однако если и впредь он будет знакомиться с подобной гадостью, то это только грех один, чистый ущерб душе. На свете существуют вещи, о которых полезно не иметь представления.

Но должен же быть ответ!

Сделав над собой последнее усилие, Челобитных открыл еще один документ.

С первого взгляда он понял, что нашел.

Глава 17

Инфекция Занимался рассвет, но Пантелеймона это уже не заботило.

Он был вынужден признать, что не оставит своего занятия, пока не прочтет всего, а это означало практически неизбежное, по его мнению, разоблачение. Может быть, он и успеет убрать компьютер, но на починку засова времени почти наверняка не останется. Придется пускаться в объяснения.

Ликвидатору в таких ситуациях не следовало думать о бегстве, а полагалось готовиться к полноценному боевому столкновению.

Ликвидировать примитивную баррикаду у двери он не стал; вместо этого сходил в спальное помещение за своим багажом. Странно, что все было на месте. Очевидно, он находился без сознания слишком недолго, чтобы Ликтор успел хорошенько порыться и забрать все лишнее для дальнейшего мирного сосуществования. Может быть, считанные минуты. Этого достаточно, чтобы поверхностно ознакомиться с содержимым, но не более того.

А все прочее время он оставался в сознании, прикидываясь спящим.

Удивительно, однако, что Ликтор даже не сделал попытки: ведь Пантелеймон прикидывался очень, как ему мнилось, правдоподобно.

Значит, не очень.

Значит, ему не удалось обмануть бдительного хозяина, вот тот и не полез в его вещи.

Чего он гадает? Можно ведь и спросить, случай не за горами…

Пантелеймон вытащил оружие, выбрав на сей раз вместо «стечкина» шестизарядный револьвер, напоминающий кольт из вестерна. Пули в нем, как и обещано, тоже были серебряными, а в придачу еще и особым образом намоленными, и окропленными святой водой, и помазанными елеем, и сам Виссарион благословил каждую в отдельности, шепча над ней таинственные слова - не вполне выдержанные, как подозревал Челобитных, в духе православной веры.

Что позволено Юпитеру, не позволено быку.

Еще два однозарядных устройства наподобие авторучек Пантелеймон держал в рукавах.

Покамест хватит - ведь он еще толком не знал, с чем имеет дело. Но сейчас узнает и будет оснащаться по мере необходимости. Скорее всего, ему не помешает этим заняться даже присутствие Ликтора.

Он переставил компьютер для лучшего обзора помещения. Протодьякон и прежде не сидел спиной к двери и окнам, не в его это было правилах, но теперь в поле обзора оказалась еще и почерневшая печь.

Кто его знает, чертяку?! Может быть, он через дымоход явится!

В этом не было ничего забавного. Самому Пантелеймону не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, но рассказы о таких вещах в его среде ходили вовсю, и этой возможностью не следовало пренебрегать.

Рюкзак он придвинул поближе, чтобы всегда находился под рукой. Как будто все. Ну, приступим, благословясь. Продолжим.

Челобитных впился глазами в экран.

Перед ним была электронная версия наисекретнейшего отчета Медицинского Отделения - и даже не самого, а его филиала, находящегося под безраздельным контролем Отделения Инквизиции и лично Виссариона.

Первым делом протодьякон уразумел тот неумолимый факт, что нехитрая классификация оборотничества на волшебную и клиническую не только не была для Инквизиции чем-то сугубо отвлеченным, из области суеверий, но активно использовалась в самых что ни на есть практических целях. Причем упор делался именно на волшебную форму, и чисто психические расстройства занимали Секретную Службу намного меньше. Хотя, разумеется, и им уделялось большое внимание, ибо какое безумие без беса?

Пантелеймон испытал прилив злости.

Все, понимаете ли, в курсе, кроме него, рядового порученца.

Он выругался сквозь зубы, ибо во всем любил ясность. Особенности Подразделения Ликвидации заключались в том, что исполнителей обычно ставили в полную известность насчет того, чем и для чего они занимаются, - практика, почти начисто отсутствующая в аналогичных светских службах. Киллеру называют мишень и сумму гонорара - на этом откровенность заканчивается. Ему не нужно знать, кто у него на мушке. Здоровее будет. В Секретной Православной Службе дела обстояли иначе. Ликвидаторы были верующими людьми, а убийство для верующего человека - тяжкий грех. Поэтому возникала нужда в глубоком понимании происходящего, из коего понимания проистекало оправдание собственных действий.

Борьба с дьявольскими силами требует куда большей осведомленности, чем та, что наличествовала у Пантелеймона.

Почему его не посвятили в детали?

Не доверяют?

Или им собирались пожертвовать - но как, для чего?

Еще один вопрос для Ликтора.

Вопросов много…