Благословенная земля (сборник)

«Крохотный корабль, по форме напоминающий слезу, устремился к Земле на пределе скорости. Капитан Фьючер размышлял о том, сколько раз отвечал на призыв о помощи. И всегда он и его экипаж подвергались смертельной опасности. Неужели история повторится и сейчас?

— Побеждать все время невозможно, — мрачно произнес он.

— До сих пор нам везло, однако теория вероятности гласит, что рано или поздно везение заканчивается».

Эдмонд Гамильтон. «Капитан Фьючер торжествует»

Никто не знал, откуда взялась титанианская чума. Впервые с ней столкнулся экипаж «Гершеля», который в 2069 году отправили основывать колонию Звездного Союза на Титане. Выдвигалась теория, что вирус имеет чисто титанианское происхождение, однако тот факт, что он активно размножается в насыщенной кислородом и водородом среде, заставил многих ученых предположить, что вирус возник не на Титане с его азотно-метановой атмосферой. Кое-кто даже утверждал, что экспедиция заразилась чумой от инопланетян, с которыми встретилась на Титане, но это, разумеется, были только разговоры.

Что касается фактов, они таковы: к тому времени, когда «Гершель» вернулся к Земле, большинство членов команды сошло с ума. Уцелеть удалось лишь троим, в том числе капитану, и по одной простой причине — они заперлись в рубке, загерметизировали помещение и всю дорогу домой дышали кислородом из аварийных баллонов. Остальные же члены экипажа либо поубивали друг друга, либо умерли в страшных мучениях, когда болезнь поразила мозг.

Достигнув пояса астероидов, «Гершель» благодаря усилиям оставшихся в живых вышел на орбиту вокруг Весты. Капитан и два его товарища покинули корабль на спасательной шлюпке. Три месяца спустя «Гершель» был взорван крейсером «Неустрашимый». Королева Македония между тем объявила, что всякие экспедиции на Титан запрещаются и что любой корабль, посмевший приблизиться к этому спутнику Сатурна, будет уничтожен флотом Ее Величества.

Несмотря на принятые меры предосторожности, в последующие годы произошло несколько вспышек титанианской чумы — в основном на пограничных колониях. Никто не знал, каким образом болезнь распространилась; предполагали, правда, что виной тому — три уцелевших члена экипажа «Гершеля».

Первые симптомы чумы напоминали обыкновенную простуду, которая еще не так давно была вполне заурядным явлением, однако сразу за кашлем и насморком начиналось нечто вроде белой горячки. Способ лечения был только один — изолировать больного (причем обратить особое внимание на то, чтобы в помещении не было предметов, которые он мог бы использовать в качестве оружия) и ждать, пока он умрет.

Лекарства от чумы найти не удалось.

Получается, что титанианская чума каким-то образом проникла на борт «Пирита». Жилой отсек на корабле сравнительно небольшой, поэтому распространилась болезнь очень быстро и свела людей с ума прежде, чем они заподозрили неладное. Быть может, догадался капитан, но и он не сумел уберечься.

Я не заразился только потому, что был в скафандре.

А Бо Маккиннон…

Капитан Фьючер, человек завтрашнего дня, бесстрашный космический герой, в поисках славы безрассудно ввалился на чужой корабль, не позаботившись надеть скафандр.

— Ты закрыл переходник? — спросил я.

— Что? — Побледневший Маккиннон не сводил глаз с сидевшего в углу безумца. — Переходник? Какой?.. Где?..

Я схватил его за плечи, несколько раз встряхнул — так сильно, что сорвал с головы наушники.

— Переходник «Кометы», идиот! Закрыл ты его или нет?

Он беспомощно уставился на меня, потом сообразил, что нужно надеть наушники.

— Кажется, закрыл…

— Кажется? Ах ты, олух царя небесного…

— Фурланд, я… — Он ошарашенно огляделся по сторонам. — Что здесь произошло? Они… Осторожно!

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что безумец вскочил и устремился к нам, размахивая на бегу отрубленной рукой и завывая, точно дикий зверь.

Я отпихнул Маккиннона в сторону, потом одним движением захлопнул люк. В следующий миг раздался глухой удар, и люк чуть было не распахнулся снова, однако мне удалось устоять. Я поспешил задраить люк. Безумец принялся колотить по переборке.

Так, рано или поздно он наткнется на маховичок, вспомнит, как тот работает, и вырвется наружу. Возможно, я сумею с ним справиться — что, впрочем, весьма сомнительно. Но тащить его на «Комету»…

Оставался единственный выход. Я отыскал панель управления шлюзом, откинул крышку и прошептал:

— Извините, сэр. Да смилуется Господь над нами обоими.

После чего нажал на кнопку, открывавшую наружный люк.

Затрезвонили аварийные сигналы — то был своего рода погребальный звон. Затем наступила тишина, которую в конце концов нарушил голос Маккиннона: