Благословенный

— Мистер Фицгерберт, — обратился я к тому на английском, — скажите, какого рода занятия наибольшей степени способствуют благополучию и процветанию наций?

Англичанин изобразил на лице стандартный вариант любезной и неискренней «придворной» улыбки. В те времена англо-саксы еще не носили на лицах постоянный заученный дружелюбный оскал, так что, каждый раз им приходилось улыбаться отдельно для каждого случая.

— Несомненно, сие зависит от положения страны, принц. Такие обширные и богатые землёю страны, как Ваше отечество, обретают богатства в плодах земледелия; а такие бедные, как моя родина, вынуждены полагаться на неверные волны и ветра, а равно трудолюбие своих ремесленников.

— Да, вот: ремёсла и торговля. Кто у нас главный по торговле и ремеслам?

— Граф Воронцофф, я полагаю!

— Вот! Бабушка! Граф Воронцов! А какой из…?

— Мистер Фицгерберт разумеет Александра Романовича, мой свет! — с улыбкой объяснила императрица.

— Вот. Давайте мне его, пусть расскажет всё, что знает!

— Это нетрудно, он сейчас при дворе.

— Так прикажите найти его! Пожалуйста!

Рассмеявшись, императрица отдела нужные указания, и после окончания нашей прогулки граф А. Р. Воронцов* (президент Коммерц-коллегии — прим) предстал передо мною на аллее перед Эрмитажным павильоном.

Александр Романович оказался плотным господином близко к пятидесяти годам. Похоже, он уже был наслышан про мои вдруг прорезавшиеся таланты, и смотрел слегка настороженно; так могут относиться к опасному душевнобольному, пока ещё тихому, но готовому в любой момент взорваться буйством.

— Мне сообщили, Ваше Высочество, вы желаете узнать про устройство нашего хозяйства, торговые и промышленные установления державы Российской. Сочту за честь в меру сил своих просветить вас!

— Прекрасно, граф. Давайте присядем вон там, да и поговорим спокойно!

Мы устроились на массивную, чугунного литья, парковую скамью. Вечерело, и, хотя темнота в Царском Селе наступит ещё нескоро, в воздухе уже замелькали надоедливые комары.

— Вы, кажется, при дворе человек новый?

Граф слегка поклонился.

— Истинно так. На днях всемилостливейше назначен в Совет при высочайшем дворе!

— Очевидно, за заслуги перед Отечеством?

Тёмные глаза графа оценивающе пробежали по моему лицу. Видно, он не мог понять, что малолетнему отроку нужно рассказать про деятельность поднадзорного ведомства, чтобы тому было не скучно.

— Государыня высоко оценила усилия и результаты, достигнутые на сибирских заводах по выплавке серебра.

— Очень интересно! Расскажите про это!

Из долгого разговора с графом выяснилось, что в России имеется два сереброплавильных завода — Нерчинский на Амуре и Колывано-Воскресенский на Алтае. Недавно, благодаря новым методам плавки руд, выплавка на этих заводах достигла невиданных ранее тысячи пудов ежегодно.

— Ого. И сколько это в деньгах?

— Более чем восемьсот тысяч рублей, Ваше высочество!

Я замолк, пытаясь понять, насколько велика эта сумма. Лет сто назад это были очень весомые деньги — при царе Алексее Михайловиче город Киев был куплен у поляков за 146 000 рублей, правда, несколько более весомых. Но для 1787 года сумма эта в любом случае была уже не особенно значительной.

— А бюджетная роспись у нас сейчас в какую сумму?

В тёмных глазах графа мелькнуло веселье; видимо, очень забавным показалось ему словосочетание «бюджетная роспись» из уст от десятилетнего мальчугана.

— Финансовою частью заведует Экспедиция Сената, и подробности сего предмета мне неизвестны. Но, полагаю, около 45 миллионов в год.

Так-так. Сумма-то от этих заводов получается очень даже небольшая. В основном деньги поступают не отсюда!

— Хорошо, понятно. А откуда же в казну идут основные доходы?

— Эти средства вообще в казну не идут — это личные доходы императрицы!

Из дальнейших ответов Воронцова стало понятно, что в основном деньги поступают с крестьян в виде подушной, а с казенных крестьян — ещё и «оброчной» подати. Вторые по значимости государственные доходы — от водочных и соляных откупов. Довольно существенные деньги — около двух миллионов ежегодно — шли от таможенных платежей. На этом пункте я решил остановиться подробнее.

— Какая таможня приносит наибольший доход?

— Конечно же, Петербургская!

— А кто у нас начальник Петербургской таможни?

— господин Даль, Карл Иванович!

— Он, наверное, человек занятой, да?

— Конечно, Ваше высочество! К тому же немолод и очень болен.

— Таак… Ну, наверное не стоит беспокоить такую важную особу. А есть там ещё толковые чиновники?

— Ну, вот, извольте: г-н Радищев Александр Николаевич, коллежский советник, правая рука управляющего. Между прочим, занимался составлением ныне действующего таможенного тарифа. Честнейший и талантливейший человек, верный слуга Ея величества!

— Вот, давайте ко мне этого Радищева. Пусть и расскажет мне про эти таможенные дела!

— Прекрасный выбор, Ваше высочество. Он наилучшим образом вам всё разъяснит!

— Весьма на то надеюсь. А как обстоят у нас дела с производством металлов? Кто может просветить меня на сей предмет?