Благословенный

Всё потихоньку входило в свою колею. Некоторое время о судьбе шведского короля не было никаких известий. Лишь через неделю в Петербург пришло сообщение о гибели короля во время боя. В Финляндии были пойманы два шведских морских офицера, спасшихся вплавь с горящей галеры и пытавших добраться до своей армии. Они подтвердили, что король Густав, после того, как его яхта налетела на подводное препятствие, на шлюпке добрался до их галеры. При прохождении мыса Крюссерорт галера была обстреляна русской батареей; одно из калёных ядер вызвало пожар. Его Величество героически руководил тушением пожара, но тут галеру обстреляли крупной картечью, и гребцы, несмотря на присутствие монарха, бросились в воду. Видя, что спасти судно невозможно, Густав и его офицеры вновь перешли на шлюпку и попытались перейти на другое судно, но шлюпка короляпо пути была разбита картечью. Офицеры смогли доплыли до берега и долго искали своего монарха, но Его Величество так и не объявился.

Таким образом, выходило, что король Густав, вернее всего, утонул, хотя, что доподлинно случилось, установить так и не удалось. Никто не знает, что стало фатальным: огонь линкоров Повалишина, ядра и картечь фрегатов контр-адмирала Нельсона, а может, картечный обстрел с береговой батареи Бонапарта прервали его жизнь. Но следствия этого события оказались весьма разнообразные.

Швеция была совершенно обезглавлена. Король, скорее всего, погиб (но это не точно). Его «заместитель», могущий взять на себя функции регента, герцог Карл Седерманландский, оказался в плену. Флот почти полностью потерян, армия деморализована, в общем, воевать дальше в Швеции оказалось некому и незачем.

Власть на себя принял ригсдаг. Вернулись ранее бежавшие диссиденты, снова подняли голову финские сепаратисты. Екатерина дала нужные распоряжения, и «финский проект» двинулся вперёд. Из пленных шведов отобрали уроженцев Финляндии и передали их в ведение «конфедератов». Вскоре они сформировали три батальона, отправившихся покорять леса и скалы Суоми. Вскоре они овладели практически всей страной, за исключением нескольких крепостей со шведскими гарнизонами.

Георг Магнус Спренгтпортен, возглавлявший в Терийоки группу мятежных финских офицеров, объявил о независимости королевства Финляндского, и обратился к Российской императрице с просьбой, признав новое государство, оказать ему военную помощь. Императрица ответила туманно-благосклонно: в Петербурге ожидали результатов переговоров со шведами.

Ригсдаг шведский, не смея сам начать международные переговоры, затеял выборы нового короля. В нём усилилась «партия шапок», решительно возражавшая против абсолютизма и настаивавшая на конституционной монархии. Они склонялись к идее передачи трона Карлу, герцогу Седерманландскому но на условиях сильнейшего ограничения власти короля. Императрица разрешила герцогу вступить с ригсдагом в переписку по поводу условий его воцарения. Со своей стороны, Российская империя выставила довольно умеренные, учитывая ситуацию, требования — нейтральный статус Швеции, независимость Финляндии и выплата крупной контрибуции.

Мы некоторое время ожидали исхода этого дела, но к зиме истощили терпение. По договорённости с финнами наши войска вступили в Финляндию и заняли её полностью, кроме крепостей Свеаборг и Таммерфорс, сохранявших сильный шведский гарнизон. Затем был устроен зимний поход по льду Ботнического залива, подобно тому, что совершался во времена Северной войны. В поход этот бросили два полка донских казаков, два полка башкир, карабинерный полк и 7000 разной пехоты, посаженной на сани.

Появление наших войск в окрестностях Стокгольма, особенно — «диких косоглазых варваров», заставила шведских парламентариев крепко задуматься. К этому добавилось резкое обострение отношений с Данией, спешившей воспользоваться моментом урвать своё, и побольше. И, в конечном итоге, соглашение было достигнуто — герцог всё подписал и отправился восвояси.

Опубликованный текст мирного соглашения поднял бурю в Европе. Великобритания совершенно уже была готова начать войну против России, прислав в Балтику свою эскадру и вновь активизировав переговоры с пруссаками о совместном военном выступлении. Но у этих планов вдруг возникла сильная оппозиция в парламенте. Либерально настроенные члены палаты общин заявили о несправедливости такой позиции, — ведь получалось, что Англия выступала против нового независимого государства. Злые языки поговаривали, что здесь не обошлось без некоторых финансовых интервенций со стороны русского посольства, но кто же им верит? А затем начались волнения в Польше, и пруссакам стало не до войны с Россией.