Благословенный

— Мы крайне нуждаемся в средствах. Идет война, и казна наша сильно истощена! А махины эти, мало, что стоят немыслимых средств, так еще и отнимают работу у наших мастеровых!

Как оказалось, Екатерина подхватила от Потёмкина очень странное мнение о вредности паровых механизмов — якобы они отнимают средства к существованию у рабочих. Как будто пилить лес или качать воду помпой по двенадцать часов в день — прям, предел мечтаний простого русского человека! Вздорная эта идея появилась у неё, несомненно, из известий о первых выступлениях «луддитов», портивших в Англии машины. Тот самый случай, когда «слышала звон, да не знает где он», но, к сожалению, если она раз пришла к какой-то мысли, переубедить её было почти невозможно. Но надобно пытаться!

— Работа, что они отнимают, есть грубый труд, подходящий скорее волам, и иной скотине! А людям, освободившимся от тяжкой страды, можно будет на тонкие работы перекинуться. У нас, вон хорошего сукна по сю пору не вырабатывают, уж не говоря про бумазею или шелк! Также, махины эти, сами требуют труда. Их надо изготовлять, а это сразу, и металл, и уголь, и станки разные, и очень много ремесленной работы! Опять же, их надобно обслуживать — подавать дрова, воду, чистить, ремонтировать. Опять же, у нас людей очень много где не хватает! Только в армию сколько народу нужно, а ещё флот, заводы в Сибири и на Урале… Большой недостаток людей в южных наших пределах, в Сибири, да и много еще где, то чума, то недород, то еще чего… В общем, машины нам очень нужны. Одни бурлаки вон как мучаются, баржи с чугуном по рекам тягают….

— А бурлаки-то причём тут? Как их машина заменит?

— Так мы же машины на суда будем ставить, и они вместо бурлаков будут баржу тащить.

— Ну, это ты, душа моя, Александр Павлович, что-то странное придумал! Не бывает такого!

— Бывает! А ещё можно муку молоть, масло давить, брёвна пилить, да много всего! — Что-то подозрение я имею, что люди эти, визитёры твои, голову тебе задурили, и хотят из казны нашей денег себе получить за фокусы бесполезные!

— Но, ma grand-mere!

— Ах, оставь меня, Александр, у меня и так от войны голова болит, а ты тут ещё со своими прожектами!

И не стала дальше об этом разговаривать.

Подумав, решил я обратиться к авторитету и опыту господина «Светлейшего князя» Потёмкина. Что ни говори, а он имел огромный авторитет и влияние на императрицу. Во-первых, я написал ему письмо, где излагал свои взгляды на паровое дело, в надежде получить союзника: