Благословенный Камень

Слишком взволнованная, чтобы уснуть, она поднялась и подошла к дверям, которые вели на балкон их спальни. Во тьме тропической ночи, наполненной ароматами красного жасмина и мимозы, она закрыла глаза и представила себе его — не Анри, а темноглазого незнакомца, высокого, с благородной осанкой, с аристократическими чертами лица и манерой держаться, безукоризненно одетого, великолепного фехтовальщика и ловеласа. Он появлялся всегда неожиданно, когда она сидела в саду или разглядывала экзотических рыбок в лагуне, материализуясь из жаркого полдневного воздуха подобно грозовым тучам, внезапно набегавшим на остров, окутывая Мартинику тьмой и заливая ее тропическим ливнем, а потом так же быстро рассеивавшимся, оставляя после себя лишь воспоминания. Таким же казался и он. И в постели он был как тропическая гроза — неистовым, страстным и неотразимым. При одной мысли о нем трепет охватывал все ее тело.

К сожалению, это была только мечта.

Бригитта думала, что сойдет с ума, если ей больше никогда не доведется испытать влюбленность и страсть. Но как это осуществить? О том, чтобы вступить в связь с кем-то из местных колонистов, и речи быть не может. Она должна думать о своей репутации и репутации своего мужа. А так как других претендентов не было, она стала находить утешение в объятиях вымышленного любовника, демонического джентльмена из ее воображения, которого звали то так, то иначе — в зависимости от ее настроения и сочиненного ею сюжета. Обычно это был француз, его звали Пьер или Жак, он приезжал на остров всего на один день; они встречались в гроте и весь день предавались страстной любви, а потом он уплывал на корабле, обещая, что вернется, и это обещание питало ее душу и давало силы жить дальше.

Эти мечты не только наполняли ее жизнь любовью, они возвращали ее в дни юности, потому что в них она снова была молодой, стройной и красивой, и мужчины вновь оборачивались ей вслед, как много лет назад. Но хотя эти мечты и дарили ей радость, они вызывали у нее чувство вины. Будучи истовой католичкой, Бригитта считала, — так проповедовали священники — что если ты грешишь в мыслях — это то же, как если бы ты согрешила на самом деле. И представлять себя в постели с мужчиной, особенно если это не твой муж — грех. Если бы она представляла, что занимается любовью с кем-то из колонистов, то это было бы прелюбодеянием. Ну а если любовник вымышленный — это можно назвать прелюбодеянием?

Она устремила взор на далекую линию горизонта, которая угадывалась лишь по отсутствию на ней звезд. Усыпанное бриллиантами ночное небо над головой и черный грозный океан внизу. А за ним… Париж. От которого ее отделяют четыре тысячи миль, где ее друзья, семья и дети живут в мире, настолько непохожем на Вест-Индию, как если бы они жили на луне.

Как жаль, что она не могла уехать со своими детьми. Она не скучала по парижским холодам и парижской суете, но она изголодалась по культурной и общественной жизни. Ей, родившейся в знатной аристократической семье, приходилось бывать в обществе королей и изысканнейшего французского общества. Она скучала по пьесам Мольера и Расина, по спектаклям «Комеди Франсез» и по тому славному времени, когда Король-Солнце не жалел денег, покровительствуя искусствам. А какие же пьесы ставят теперь? Кто в последнее время прославился своим остроумием? Что сейчас носят придворные дамы? Единственными новостями, которыми приходилось довольствоваться колонистам на Мартинике, были письма из дома, которые приходили поздно или не приходили вообще, потому что на море могла разыграться буря, корабль мог затонуть или на него могли напасть пираты. Три года назад они узнали, что их великий король Луи Четырнадцатый умер — к тому времени он уже два года как был мертв! И сейчас французский трон занимает его венценосный внук — Луи Пятнадцатый.