Благословенный

Исса был на девяносто девять процентов уверен, что Кэрол у Рэндэла. Но оставшийся один процент того, что это не он, тревожил его и не давал покоя. А если все-таки нет? Но тогда кто? Грабители? Кто-то из их с Тимом врагов? Но никто не знал, где они, с тех пор, как начали охоту на Рэндэла, они тщательно скрывались. Даже если так, то зачем им Кэрол? Исса обыскал весь ее дом и все вокруг него. Ни следов взлома, ни борьбы, никаких записок с угрозами или требованиями. Ничего. Деньги, вещи на месте. Они с Тимом достаточно времени уже провели в ее доме, чтобы понять, пропало из него что-нибудь или нет. Если Кэрол похитили в целью выкупа, то это было странно. Она была одинокой женщиной с тремя детьми, обычной зарплатой, не владела капиталом, если не считать акции в компании Куртни, то есть, теперь уже Мэтчисона. Но Рэй пересылал ей только наличку и анонимно, и от нее почти ничего не оставалось после оплаты счетов из пансионата, где была Дженни, дома и прочих расходов. Если Кэрол что-то и откладывала, то пока это вряд ли были какие-то значительные суммы. Пансионат обходился слишком дорого. Исса вообще не понимал, как можно отваливать столько бабла для абсолютно постороннего человека. Дочь ее первого мужа — ну и что? Это совсем не причина тратить на нее целое состояние, взвалить на свою шею. Кэрол казалась ему немного странной, но он не вмешивался. Смерть ее матери — тоже не причина. Если бы Исса взвалил на себя отпрысков всех, кого убил… Это такая глупость. Он так считал, но свое мнение держал при себе, высказывая его только Тиму. Кэрол не терпела, когда они пытались во что-то вмешаться, и каждый раз жестко ставила их на место, даже Тима. Им это не очень было приятно, но пока они закрывали на это глаза. Девчонка был с характером и далеко не такая покладистая, как могло показаться с первого взгляда. Она не робела перед ними и больше не боялась. Когда Исса задал ей вопрос, почему она их не боится, она устремила на него удивленный спокойный взгляд и ответила, что видала и пострашнее. Казалось, она вообще ничего не боялась в этом мире, кроме своего мужа. То, что они убийцы и преступники, ее, казалось, совсем не смущало. Ни ее, ни ее еще более странного сына. Пацан — это вообще отдельная тема. Возможно, Кэрол еще не поняла, или не хотела понимать, что ее сын — садист и убийца, что рядом с ней растет самый настоящий маньяк, который еще наведет шороху в этом мире. Исса был шокирован убийством Кевина. Все они были шокированы. Он всякое повидал, но чтобы ребенок сделал такое — даже его это потрясло. И это было не первое его убийство. Мальчишка поведал им с Тимом по секрету, что он расправился с их няней, которая узнала, что они — якобы погибшие жена и сын Джека Рэндэла. Мальчик сказал, что у него не было выбора, что он просто защищал их. Но Исса ему не верил. Узнав о том, как умерла няня, он еще больше утвердился в том, что пацан псих и самое настоящее чудовище. Он искромсал свою няню ножом, выпустил ей кишки. А шутка с пультом от телевизора, засунутым в горло — это вообще дикость. Мальчишку следовало бы запереть в психушке, пока не поздно. Но Исса сомневался, что его можно исправить. Когда такое проявляется в таком возрасте, да еще с таким размахом, это врожденное, и это уже не исправишь. Он таким не стал, он таким родился. Он сдохнет в психушке, но не изменится. А лично Иссе пацана было жалко. Он ему нравился, не смотря ни на что. Мальчишка был уникальным. Исса чувствовал в нем такую силу, странную, непонятную, какую никогда не чувствовал ни в одном человеке. И он, и Тим поверили в необычные способности мальчика. Патрик действительно мог видеть то, что не дано было видеть другим. Они не могли это объяснить, но знали, что в мальчишке это есть. Мальчишка рассказывал им, забавляясь, о том, как и кого они убивали когда-то, объясняя это тем, что может общаться с мертвыми. Они его слушали, и Исса впервые ощущал, как на голове его шевелятся волосы. Патрик вызывал в нем смутный необъяснимый страх. Не было никого среди людей, кто мог бы заставить его бояться, а этот мальчишка, такай маленький, которого он мог убить одним ударом кулака, заставлял. Но это был не совсем тот страх. Он боялся не его, а того, что было в нем, того, чего не понимал. Этот ребенок был необыкновенным, самым настоящим чудом. Может, и чудовищным, плохим, злым, но чудом. Исса никогда не верил в чудо. Да, он ужасался, но почему-то этот мальчик не отталкивал его, не вызывал отвращения или неприязни. Нет. Может быть, потому что он сам был убийцей, «плохим» в понимании людей. Да, они были не совсем одного поля ягоды, он был из той категории, кого называли бандитами, а мальчик попадет в категорию маньяков. Иссе было жаль мальчика. Он видел в нем огромный потенциал, ум, силу, характер. Может, мальчишку еще можно спасти? Направить, например, его склонность к насилию в нужное русло? Сделать из него наемного убийцу? Но наемный убийца должен быть хладнокровен. А хладнокровные чистые убийства вряд ли удовлетворят того, кто находит удовольствие в боли и крови своих жертв. Исса и Тим уже начали внушать мальчику, что такие убийства очень быстро отправят его в камеру смертников. Исса даже принес как-то видеокассету с записями казней и украдкой от Кэрол показал мальчику. На того это произвело сильное впечатление, в глазах Патрика он тогда увидел самый настоящий ужас и страх. По глазам Кэрол они поняли, что она понимала, что происходит с ее сыном, во что он превращается, но, похоже, была растерянна и пока не знала, что с этим делать и как исправлять. В основном Патрик производил впечатление обычного мальчишки, ничем не выдавая своих наклонностей. Если бы не труп Кевина, Исса никогда бы не догадался, что мальчик способен на что-либо подобное. Да, он покушался на них, когда они пытались убить его отца, но это можно было принять только, как за попытку защитить отца. Впрочем, убийство Кевина тоже можно было воспринять, как попытку защитить мать, но почему-то так уже не воспринималось. Не воспринималось, даже если захотеть. Да, пусть он защищал мать, но какой ребенок, защищая мать, так уверенно и спокойно забьет ее обидчика, как скотину на бойне? Он мог позвонить им, и они бы сами расправились с их обидчиком, они, взрослые и умеющие это делать. Но он так не захотел.