Благословенный

— Это ты хочешь быть с ним, а она давно уже не хочет! — резче, чем хотел бы, сказал Рэй, не справившись с эмоциями. — Она любила его, не спорю, но он уничтожил ее любовь. Как уничтожает все, что попадается ему под ноги. Все топчет. И ее растоптал. И продолжает топтать. Ты сам разве не видишь? Не видишь, что происходит между ними? Какая любовь — да они давно уже ненавидят друг друга! Он не простит твоей маме то, как она с ним поступила. Мы должны забрать ее и увезти от него подальше, пока не поздно. Иначе он ее погубит. Я всегда это знал! Знал и ей говорил, что ей нужно держаться от него подальше, что он ее погубит, а она не слушала. И ты не слушаешь! А может быть стоит послушать, хоть раз в жизни? Сколько раз еще она готова расшибить лоб, сколько еще раз ей нужно убедиться, что я оказался прав, прежде чем она прислушается ко мне?

— Папа любит ее… он никогда ей не навредит, не сделает ничего плохого. Да, сейчас он сердится. И мама сердится… но это не значит, что они больше не любят друг друга. Любят. Еще как любят. Они успокоятся, все это пройдет. Они помирятся.

— Нет, Рик. Послушай меня, хотя бы ты послушай. Если любишь маму, ты должен ее спасти. Должен помочь мне ее спасти.

— И как это? Увезти от папы, чтобы она была с тобой? Ты что, за дурака меня держишь? Думаешь, я вот так запросто на это поведусь? С моей мамой будет все в порядке. Ее не нужно спасать от папы.

— Нужно. Ты должен мне поверить. Сейчас. Потому что потом будет поздно. Ни ты, ни я никогда не простим себе, если не убережем ее…

— Хватит, Рэй! Прекрати! Ты меня начинаешь злить. Опять. А я только начал переставать на тебя злиться. Не заводи меня снова. Мама не твоя. И не будет. Она принадлежит папе, и так будет всегда. И не лезь между ними снова, никогда. Иначе я сам…

— Что — сам? — тихо спросил Рэй, когда мальчик осекся и замолчал.

— Я не хочу тебя ненавидеть, Рэй. Не вынуждай меня. Не становись моим врагом. Я разберусь во всем. Я найду способ, как тебе помочь, вылечить тебя от твоей любви к маме. Разберусь, почему тебя так к ней тянет, почему не можешь ее забыть… и помогу тебе. Вот увидишь.

— В чем тут разбираться, малыш? Это просто любовь. Самая обыкновенная любовь к женщине. И никто еще не придумал, как вылечиться от любви… Она либо сама проходит, либо нет. Других вариантов нет. Придет время, ты сам поймешь.

— Значит, сделаем так, чтобы она прошла, — упрямо отозвался Патрик. — И ты сможешь полюбить другую, женишься, а мама станет тебе как сестра. И все будут счастливы.

Некоторое время Рэй молчал, смотря на него задумчивым грустным взглядом.

— Ладно, Рик, давай спать, — примирительным тоном проговорил он. — Я устал. Все будет хорошо.

Мальчик кивнул и вернулся в свою комнату. Они чуть снова не поссорились с Рэем, а он этого не хотел. Несмотря ни на что, он любил его всем своим мальчишеским сердцем. Он хотел понять его, оправдать перед собой, чтобы не потерять. В его жизни и так было слишком мало тех, кого он мог любить. Как и мама, он обречен всех терять. Отказаться от тех, кого любил. Дедушки, папы… Да, он научится, как уберечь их от проклятия, но это будет потом, а сейчас, пока он этого не умеет, им с мамой придется снова их оставить. Рэй и лисята были единственные, кому они не могли навредить. И Рэй занимал в его сердце, в его жизни слишком много места, чтобы можно было его оттуда вырвать без труда и боли. Нет, так не получится. И Рик этого не хотел. Рэй всегда был в его жизни. И жизни, в которой бы его не было, Патрик себе даже не представлял.