Благослови зверей и детей

— Выбирайте любую! — расщедрился Тефт.

Коттон только головой покачал.

— Не годится. Через час бар закроется. Мы угоним машину, а хозяин ее выйдет и сразу увидит, что тачку у него свистнули. Вызовет полицию по радио и натравит на нас.

Они двинулись дальше. На дороге снова появилась машина, на этот раз — встречная. Когда они очутились в свете фар, заскрежетали тормоза и машина развернулась поперек дороги: не мог же водитель упустить такое фантастическое зрелище — процессию, двигавшуюся по обочине. Когда машина наконец тронулась, Коттон выругался и приказал всем спешиться и вести лошадок в поводу — их придется спрятать. Следуя за ним, они сошли с шоссе и очутились в мелколесье. Здесь они привязали своих гордых скакунов, засыпавших на ходу, простились с ними и выбрались обратно на шоссе. Вскоре они приблизились к очагу цивилизации — окраине Прескотта, изобиловавшей мелкими лавчонками, миновали афишные щиты, бензозаправку, лавки старьевщиков, антикварные магазинчики и склад вторсырья, после чего вышли к мотелю с примыкавшей к нему автостоянкой.

— То, что надо, — сказал Тефт и отдал кому-то из мальчишек винтовку. — Эти машины так и будут стоять до утра.

Коттон кивнул:

— Нормально. Теперь разделимся. Ты займешься машиной. Мы будем стоять на стреме там, у заправки. Да! Вырубите свои несчастные транзисторы!

Они перешли через дорогу и укрылись за грудой старых покрышек, между тем как Тефт неспешно прохаживался между рядами машин, с цинизмом автоспекулянта подбирая подходящую модель. В тот момент, когда он задержался перед «седаном», чтобы проверить, в каком состоянии шины, откуда ни возьмись вынырнула машина с калифорнийскими номерами, подъехала к мотелю, из нее вылез водитель, позвонил в дверь, внутри зажегся свет, и водитель вошел внутрь, чтобы получить ключ от номера. Пока развертывались эти события, Тефт исчез, а минуту спустя уже переходил улицу с таким видом, словно вышел подышать свежим воздухом. В укрытии из старых покрышек они обсудили обстановку.

— Может, переждать? — спросил Тефт у Коттона.

— Не стоит. Пока он там припаркуется да чемоданы выгрузит… На это у нас времени нет. Вот не повезло!

— Двинем дальше — авось подыщем что-нибудь.

— Ладно, пошли.

Они зашагали по улице. Перед следующим перекрестком их ожидало целое автомобильное пиршество — стоянка подержанных машин. На этот раз они увязались за Тефтом, но тут выяснилось, что все дверцы заперты, а у Тефта, по его собственному признанию, для взлома недостает опыта. Так они и бродили между рядами автомобилей, дергая за ручки и поглядывая, не опущено ли где стекло, и уже добрались до конца стоянки, когда вдруг, как гром среди ясного неба, на въезде появилась единственная в Прескотте патрульная машина и слева направо прошлась по стоянке своим прожектором. Кто пригнулся, кто нырнул под дно автомобиля, кто вжался в бампер, и, когда патрульная машина, не обнаружив ничего подозрительного, убралась восвояси, они, как последние пижоны, рванули со стоянки и остановились только на следующем перекрестке, под уличным фонарем. Испуганные, недовольные сами собой, они первым делом набросились на Тефта:

— Эх ты, ловчила!

— Угнал один такой!

— Сначала соску у младенца стащи!

— Тебе что, ключик на блюдечке подать?

Тревога осаждала их комариным роем. Тефт промолчал, и их спаянный отряд затрещал по швам, распался на отдельных особей, и каждый, отъединяясь, брал с собой свои проблемы и трудности. Это удручало Коттона сильнее всего: гипертрофированный страх перед ошибками, затруднениями и малейшими неприятностями, скачки от уверенности в себе к отчаянию. В том, что писуны способны на спринт, Коттон теперь не сомневался, но к изнурительному марафону они психологически не подготовлены. И сам он, кстати, такой же.

— Герои мы, герои, ничего не скажешь, — преодолевая себя, усмехнулся Коттон.

— Я жрать хочу, — сказал Шеккер.

Гуденау был на грани слез. Он положил бизонью голову на землю.

— Надоело мне ее таскать — руки устали. Она общая, пусть все и носят по очереди.

— Как мы, интересно, сделаем то, что собирались, если даже добраться туда не можем? — воскликнул Лалли-1.

— Я — автостопом, — заявил Лалли-2, прижав к груди подушечку. — Меня всякий возьмет — я еще маленький.

— Мальчик с пальчик, — скривился его брат.

— Нет, пальчик за пальчик! — сказал Коттон. — Ну-ка!

Это были волшебные слова. Они с готовностью потянулись за Коттоном, вышли из полосы света на тротуар и двинулись под навес универсама.

Здесь они встали в кружок, взялись за руки, потом прижались друг к другу, начисто отделившись от внешнего мира.

Они закрыли глаза.

Они сцепились пальцами, обняли друг друга за плечи.

Закрыв глаза, сдвинув головы, они нежно терлись друг о друга лицами, касались пальцами носов и щек.

Словно слепые, они ощупывали друг друга, убеждались, что не одни на свете, и, проницая кожу, посылали один другому импульсы любви и надежды.

Так они делали всегда, когда становилось невмоготу.