Благословленные магией. Продолжение (СИ)

- А это мы еще посмотрим. – Прошипел Волан де морт и, вскинув руку с зажатой в ней волшебной палочкой, направил ее на Сириуса и выкрикнул: - Авада Кедавра.

Лорд Блэк даже не стал защищаться, не дернулась и Диана. Зеленый смертельный луч, ударив в грудь мужчины, отскочил от него и полетел обратно. Темный Лорд был слишком удивлен таким феноменом, потому не успел защититься. Его же собственное заклинание поразило его. Все присутствующие ахнули.

- Какая глупая смерть. – Усмехнулась Леди Блэк, смотря на поверженного врага. – Уже второй раз получает своим же смертельным заклятьем. Ничему полученный опыт не научил.

Взмахнув рукой, женщина испепелила тело Воландеморта, превратив некогда Великого Темного Лорда Судеб в горстку пепла, которую вскоре унесло легким дуновением ветра. Сказать, что все были в шоке, ничего не сказать. Оставшиеся в живых Пожиратели не могли поверить своим глазам, что их ужасного предводителя так легко уничтожили.

- Твою мать. – С сожалением пронесся стон Люциуса Малфоя. – Блэки, черт, вы не могли эту фишку раньше провернуть? Могли же и на пару тут всех расшвырять. А так мы тут корячились, как идиоты.

Супруги Блэк прыснули со смеху, а потом к ним присоединились нервные смешки от прочих защитников Хогвартса, пока всех не охватила всеобщая веселая эйфория. Орденоносцы, студенты и преподаватели обнимались, поздравляя друг друга с победой. Выжившие Пожиратели стали аппарировать, спасаясь бегством, хотя надежды на то, что им снова не светит заточение в Азкабане, было ничтожно мало. И больше им не удастся заверить суд Визенгамота, что они действовали под принуждением Темного Лорда. А пока никто не бросился их останавливать. Все радовались победе и готовились к захоронению своих павших товарищей.

Малфой и Блэк тоже счастливо обнимались со своими детьми. Белла с улыбкой подвела к членам семьи Рабастана, сообщив, что он сражался на их стороне. К ним также подошли сестры Гринграсс, которым Люциус сообщил о кончине их отца. К всеобщему удивлению девушки приняли это известие спокойно и даже слишком. Астория так вообще не удержалась от мстительного: «Так ему и надо». Но Гарри все же обнял любимую за плечи, выказывая поддержку. Дафна тоже сделал вид, что расстроена и прильнула к груди Маркуса, который с трудом подавил недовольный вздох и обнял девушку за плечи. Драко и Алексис так же стояли, обнявшись, но это выглядело со стороны, как обычное объятие кузенов, и только для самих влюбленных это значило что-то большее. Переглянувшись, они довольно улыбнулись. Теперь, когда война кончилась, им еще предстояла своя собственная борьба. За право любить друг друга. И они очень надеялись, что их родители позволят им это.

- Где Северус? – Спросила Белла, заметив, что супруг не присоединился к всеобщему веселью.

Драко с Маркусом переглянулись и сообщили о гибели друга семьи. Вскрикнув, Беллатрисса понеслась в сторону, где им пришлось оставить мертвое тело мужчины. За ней побежал Рабастан, больше не желающий оставлять любимую ни на мгновение. Тем более что именно сейчас женщина нуждалась в поддержке, второй раз в жизни овдовев. Остальные поспешили за ними. Увидев истекшее кровью тело товарища, даже вечно невозмутимый Лорд Малфой не смог сдержать эмоций. Нарцисса обняла супруга, разделяя с ним горе. Диана рыдала на плече возлюбленного, и сам Сириус смотрел на бывшего врага с сожалением. Но хуже всего было Белле. Она упала на колени перед телом супруга и, издав рык, полный боли и отчаяния, словно раненый зверь, уронила голову на бездыханную грудь Северуса. Рабастан опустился рядом с ней и положил на ее спину ладонь. Хотя он всегда и ненавидел Снейпа, и сейчас был почти уверен, что именно он и «подправил» его воспоминания, вырвав из сердца любовь к Белле, но он уважал горе возлюбленной и старался окружить ее поддержкой и нежностью. Ремус Люпин, подошедший к ним, встал рядом, положив руку на плечо Лорда Блэк. Ему тоже было жаль погибшего товарища, хотя когда-то они считались врагами. Но после школы и особенно сейчас, когда все они сражались на одной стороне, их детские школьные обиды казались такими глупыми, что вызывали лишь боль и сожаление.