Благословленные Магией (СИ)

- Я рад. - Ответил мужчина. - Думаю, твоему брату тоже все понравилось. - Добавил он и замолчал. - Жаль, что Алексис не радуется вместе с нами. - Вдруг сказал он и его голос дрогнул. Диана снова задержала дыхание, во все глаза смотря на отца. Она так редко, почти никогда, не слышала от мужчины о ее матери. Только раз, когда девушке было 3 года, она подарил ей одну единственную фотографию Алексис Малфой со свадьбы, на которой она весело улыбалась объективу камеры, обнимая своего мужа за пояс. Сам Джон Малфой обнимал молодую жену за плечи, так же смотря в камеру, но его улыбка была скорее вынужденная, чем искренняя. На Алексис было пышное белое платье, а ее синие глаза лучились счастьем. Это была движущаяся колдография. Но Лорд Малфой был скуп на движения, в то время как его молодая жена, заливисто смеясь, переводила взгляды с объектива на мужа и обратно, изредка поправляя свою выбившуюся прядку волнистых, как у будущей дочери, волос. Диана иногда доставала свой альбом с детскими фотографиями, где на первом развороте разместилось единственное фото матери. Как она не просила у отца еще фотокарточки, он был глух к ее мольбам и даже пару раз прикрикнул, чем отбил у дочери желание докучать отцу. И тем дороже было для девушки это фото. Девушка часто доставала альбом и могла часами смотреть на фото, иногда не сдерживая несколько слезинок от горести, что она так и не узнала мать, а отец не любил о ней говорить. Она как будто смотрелась в зеркало. Диана была отражением своей матери, только глаза у нее были серые, как у всех урожденных Малфоев. Судьба, как будто извиняясь за то, что отняла жизнь у молодой Алексис, когда та рожала своих детей, сделала внешность дочери точной копией покойной матери, будто та и не уходила из жизни. От матери у Дианы было общим не только внешность, но и характер, который Лорд Малфой старательно менял. Он и так видел каждый день копию своей покойной жены, и желал, хоть как-то минимизировать их схожесть, чтобы самому не было так больно осознавать потерю. Слишком поздно он понял, как в сущности любил свою жену, но так и не успел ни разу сказать ей об этом. После смерти жены он стал еще грубее и уже никогда не снимал «маску», пряча за ней искреннюю грусть по ушедшей любви. Вот и сейчас, танцуя с дочерью, он будто танцевал с покойной женой, и у него в горле стоял ком, который он никак не мог проглотить. Его радовало только одно: в отличие от него самого, Сириус осознавал то счастье, что ему выпало. Он безумно любил Диану и, не стесняясь никого, был готов кричать об этом. И девушка цвела рядом с ним, согреваемая его любовью и даря ему свою любовь в ответ. - Она была бы счастлива сейчас за тебя. - Продолжал между тем Лорд Малфой свою вдохновенную речь, пока дочь ударялась в воспоминания. - Она, как и ты, всегда умела срывать восхищенные вздохи и покорять своей красотой и заливистым смехом всех вокруг. Никто не мог рядом с ней оставаться равнодушным. От нее будто исходила какая-то особенная аура доброты и всеобъемлющей любви. Я никогда не заслуживал ее. Мой отец женил меня на Алексис насильно, как это бывает, не спрашивая. А когда я понял, какой подарок он мне сделал, было слишком поздно. Я потерял ее, но она успела подарить мне наследника и тебя, как напоминание о себе. А я так бездарно обошелся с ее подарками.