Благословлённые Тьмой, проклятые Светом (СИ)

— Так это-то и странно, — проникновенным шёпотом призналась Арха. — Взрослый, вроде бы, мужчина. А хочет — и смотрит. По-моему, это вуаеризм называется. Нет?

— Ты сейчас точно договоришься!

«А ведь договоришься!» — подтвердил здравый смысл.

— И кому от этого легче станет? Ты перестанешь трусить?

— Я не трус! — прорычал демон так, что синичка, невинно цвиркающая в кустах, собственными трелями подавилась.

Да ещё демон саданул кулаком по земле — только мох с былинками едва успевшей вылезти травы брызнули в разные стороны. Правда, удар вышел мягким и оттого неубедительным. Странно, что гуляющие у пруда его не услышали.

— А что? Уже обвиняли? Неужели Ллил? — съехидничала Арха, усилием воли заставляя уши принять нормальное положение и не жаться к голове.

На это шавер ничего не ответил. Отвернулся только.

— Знаешь что, Ирраш, мне, конечно, запретили в личные дела соваться, но я, все-таки, скажу. Слезь с креста. Место кому-нибудь другому понадобиться может. Я все понимаю. Ты у нас всегда один и всегда в стороне. И даже уже не упиваешься своей инаковостью и одиночеством, а действительно так живёшь. Только ты сам себе врёшь. Ты нужен и Дану, и парням, и мне. Именно ты. Такой, какой есть. Думаешь, я когда-нибудь забуду то, как ты ко мне в тюрьме приходил? Да никогда! Хоть урычись ты. Да и Данаш ту собаку в отцовском замке никогда не забудет. И никакие выплаты долгов тут не помогут.

— Про собаку-то ты откуда знаешь? — усмехнулся шавер, глядя на лекарку исподлобья.

— Ведающая я или погулять вышла? Только я ещё одну штуку знаю. Ей, — Арха махнула рукой в сторону пруда, — ты тоже можешь стать нужным. И не надо мне тут сопли лить про то, что ты ей ничего дать не можешь и не такой ей нужен. Мне кажется, что именно такой. Надёжный, как стена и верный, как… Как шавер. Вот и все.

— Тьма! Я поражён! Какая ты, оказывается, умная! — ведунья не поручилась бы за демона, но вот её он немало удивил. Оказывается, в личном иррашевом наборе эмоций ещё и сарказм имелся. — И как я это раньше не замечал?

— Главное, что заметил, — заверила его лекарка. — Вот Дан об этом давно говорит.

Кажется, ушастик хотел-таки послать Арху вместе с её умными советами куда подальше. Но дикое ржание, треск ломающихся кустов, грохот копыт и проклятья, от которых, кажется, небо покачнулось, его пожелания заглушили.

На просеку, вырубленную крестьянами, опасающимися пожаров, из-за деревьев выломился конь. Кажется, животное просто обезумело. Клочья пены разлетались с оскаленной морды. Выкаченные, побелевшие глаза не видели — лошадь перла напрямик, не замечая ни веток, ни пней. Всадник, прижавшийся к взмыленной, выгнутой дугой шее, держался уже даже и не за повод, а за гриву.

И вот в тот самый момент, когда конь, ещё больше напуганный солнечным светом, насквозь прошивающим просеку, встал на дыбы, замерев свечкой, седло, странно накренившись, соскользнуло на землю. И наездник, не удержавшись, свалился вместе с ним. Да так и остался лежать, раскинув руки крестом.

Арха ахнула и замерла испуганно, таращась на рога, круто выгибающиеся над травой.

Ирраш ахать не стал. Вскочил, подбежал к упавшему, встав на колени. Демоны, взявшиеся, кажется, просто из воздуха, окружили их. Лошади топтались, нервно косясь и всхрапывая. Только ведунья никак не могла заставить ноги двигаться.

— Арха, подойди сюда! — властный и раздражённый голос Дана, вывел лекарку из ступора.

— А там… кто? — промямлила девушка, таращась на мрачного лорда Харрат.

— Его Высочество. Ты можешь побыстрее шевелиться?

Да, вот теперь лекарка могла не только шевелиться, но и соображать. Не все, правда, но мозгов на то, что упавшему, наверное, помощь может понадобиться, хватило.

Впрочем, кронпринц уже и сам начал приходить в себя, мотая башкой, как удивлённый баран, и пытаясь сесть. На замечание о возможном сотрясении мозга и последствия встряхивания головой, Адаш выдал такую тираду, что у ведуньи пропало малейшее желание хоть что-то советовать наследнику престола. Буркнув: «Были бы мозги — было б сотрясение!» — Арха убедилась, что у венценосного хаш-эда вообще, кажется, только гордость и пострадала. По крайней мере, лекарку он отпихнул с такой силой, что она сама на задницу приземлилась.

И обиделась. Смертельно.

— Подпруга лопнула, — констатировал Адин, крыльями вокруг принца не махавший, а с интересом, присев на корточки, разглядывающий седло.

— И лошадь понесла, и подпруга лопнула? — хмыкнул Дан. — Странно, почему ещё дерево не рухнуло. Или волчья яма на пути не попалась.

— До, сделай милость, заткнись! — вежливо попросил Его Высочество.

Ведунья ни сразу и поняла, к кому это Адаш обращается. Пришлось поворочать мозгами, чтобы вспомнить — это Дана так прозвали. Между прочим, в честь сказочного лисёнка. Видать, рогами принц приложился все-таки крепко. Иначе с чего ему детские прозвища вспоминать?

* * *