Благословлённые Тьмой, проклятые Светом (СИ)

За лазарет лекарка не волновалась. Такого костра не заметить из ставки просто не могли. И наверняка пришли на помощь. Не сами командующие, понятно. Но адъютантов точно отправили. А, значит, раненых на произвол судьбы никто не оставит. Скребла, конечно, мысль об Адаше. Но девушка упорно запихивала её в самый дальний угол. Всё равно в данный момент ведунья ему ничем не могла помочь.

А в остальном жизнь прекрасна и удивительна.

— Тю, ты глянь! Да это ж бабы! — чужой голос резанул ухо, как воронье карканье.

Лекарка тихонько застонала, обеими руками взъерошив остатки волос. Даже о том, чтобы просто сесть думать было тошно. Но подниматься пришлось. Правда, Арха тут же рухнула обратно. Огромная туша, резко воняющая мокрой псиной, повалила лекарку на солому, расплескав воду, как в настоящем озере. Горячий шершавый язык прошёлся по лицу раз, другой.

— Ир? — пробормотала ведунья, стараясь вывернуться из-под ласк щенка и нащупывая под шкурой ошейник. — Ир, это точно ты?

Пёс коротко и звонко тявкнул, соглашаясь, что это действительно он.

— Гляди-ка! Вроде хозяйку признал? Так, это из лагеря бабы иль чё?

Архе наконец удалось отпихнуть неподъёмную тушу собачьего детёныша в сторону. Сделать это оказалось совсем непросто. Телега всё-таки в ширину не растягивалась. А справа мирно спали Ю с младенцем. Но с задачей лекарка справилась и даже снова села.

Правда, тут же об этом и пожалела. Рядом с понурившейся лошадью, под деревьями, да и просто вокруг стояли мужчины. Ещё ободраннее и грязней, чем девушка помнила. После последней встречи их ряды явно поредели. Но всё равно немало — душ двадцать.

Ровно на двадцать больше, чем Архе хотелось бы.

— А я ведь её тоже признал, — прищурился один из бандитов, придерживающий конягу, впряжённую в телегу, за узду. — Эта та, подстилка демонова. Шо на поляне тады травки дёргала.

— Точно, она и есть! — нехорошо осклабился другой, окидывая ведунью плотоядным взглядом.

Правда, смотреть он мог только одним глазом. Второй закрывала грязная почти чёрная повязка, из-под которой лезла багровая подушка отёка.

— Ну вот почему сразу подстилка? — вздохнула лекарка. — Кстати, у вас воспаление началось. Ещё немного затянете и отправитесь вслед за вашим глазом.

— Чаво ты там бормочешь? Умная штоль? — ощерился раненный. — Так я из тебя ща вмиг умность-то выколочу. Вишь ли, должок к твоим дружкам имеется. Ну, с тебя и стребую.

— Погодь, Сивый, — осадил бандита главарь. — Про старшинство-то не забывай. Ты, стал быть, третьим будешь. Иль вон ту, дохлую забирай.

— Она не мёртвая! — возмутилась Арха. — Спит просто. Разродилась только перед рассветом.

— О! Дажить и не дохлая, — порадовался тот, кто лошадь держал. — Так что забирай, Сивый.

— Вы глухие или как? — ведунья собственным ушам верить не хотела. — Она только что родила!

— И чё? После этого не баба чтоль? — изумился вожак.

И вот только тут до лекарки дошло: всё происходящее не сон. И не бред. И ей ничего не мерещится. Всё происходит взаправду. А самый страшный кошмар ещё только начинается.

Глава семнадцатая

Жизнь как туалетная бумага. Чем её остаётся меньше, тем больше дорожишь каждым кусочком!

Из трактата неизвестного автора

Деревня будто вымерла. На улицах ни души, хотя солнце уже за полдень перевалило. Даже собаки не лаяли. И общинный луг пустовал — ни коров, ни овец, ни коз. За закрытыми наглухо воротинами и калитками чувствовалась жизнь. Но именно что чувствовалась. Как будто селяне прятались за заборами, стараясь лишний раз даже не дышать.

— Что, Тьма всех забери, тут случилось? — пробормотал Тхия, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ему никто и не ответил. Отряд двигался молча, настороженно. Словно и не в ставку ехали, а через захваченное село пробирались. Уставшие кони вскидывали морды, нервно всхрапывая. Они тоже не радовались возвращению в привычные стойла. Сам воздух как будто набряк тревогой. И пожаром.

Отчётливо подванивало мокрой гарью.

— Эпидемия? — предположил Шай, помаргивая третьим веком.

Блондин даже не пытался выглядеть спокойно. Поводья он давно бросил, правя коленями. А ладони держал на рукоятях мечей у пояса — большом и покороче.

— Флага при въезде не было, — пророкотал Ирраш.

Шавер ехал набычившись, пригнувшись к лошадиной холке — то ли принюхиваясь, то ли пытаясь что-то рассмотреть. За клинок он не хватался, но голос его звучал странно, с эдаким подмурлыкивающим порыкиванием. Да и кожа на лице подёргивалась, будто сама собой, как шкура кошки.

— Чушь не несите! — одёрнул гвардейцев невозмутимый, как статуя Дан. — На блокпосте нам ни слова не сказали. Значит, ничего и не произошло.

— Если это называется «не произошло», тогда я нежная девственница, — хмыкнул ифовет, быстро облизав пересохшие губы.

— Я вперёд поеду! — решительно отрезал Тхия, явно собираясь дать коню шенкелей.

Но единственный быстрый взгляд хаш-эда его мгновенно угомонил, заставив придержать лошадь.