Благостный четверг

Доктор Гораций Дормоди, удаляя пациенту аппендикс, то и дело принимался весело насвистывать себе в маску и даже рассказал анестезиологу политический анекдот; но о сломанной руке Дока ни словом не обмолвился. Мало ли какие курьезные истории приключаются с пациентами – все равно нужно хранить врачебную тайну. Впрочем, ничто не мешало доктору, вспоминая ночной вызов, усмехаться себе под нос…

Каким-то непостижимым образом все, однако, узнали о доковой руке. Фауне внесли весть на подносе вместе с печеньем «хворост»; Алисе, Мейбл и Бекки – вместе с апельсиновым соком. Патрон услыхал новость от Какахуэте, который затем помчался на пустынный морской берег и трижды буйно протрубил припев песни «Милая Джорджия Браун», шесть раз виртуозно поменяв тональность.

Могучая Ида была так поражена новостью, что чуть не опрокинула огромную бутыль с беспородным виски «Сосновый каньон», которое вот-вот должно было стать благородным, перелившись в бутылочки из-под «Старого ворона».

Мак и ребята узнали о происшедшем чуть свет и сразу развили тайную кипучую деятельность…

Сюзи в семь часов открыла «Золотой мак»; как обычно, с утра было не вздохнуть от любителей кофе. Только ближе к полудню Сюзи услыхала, что Док сломал руку. Отлучиться с работы она не могла: Элла делала в парикмахерской химическую завивку. И надо заметить, что многих посетителей Сюзи в этот день обслужила престранно. Когда с ней весело заговаривали, она пусто глядела поверх голов; мистера Мак-Мини назвала мистером Макси; а к почтенному мистеру Макси обратилась почему-то: «Эй, вы!» – и подала ему яичницу в недожаренно-слюнявом виде, отчего старика чуть не стошнило.

Мак первым явился в лабораторию, на место происшествия, – прибежал со сна босиком. С уважением пощупал свеженький гипс, выслушал неубедительное объяснение. Док по-прежнему считал, что ночью рука попала между койкой и стеной.

– Что же ты теперь будешь делать? – спросил Мак.

– Не знаю. Но мне нужно работать в Ла-Джолле, понимаешь, нужно!

Мак собрался было предложить свою с ребятами помощь, но тут какая-то смутная мысль шевельнулась у него в голове.

– Не горюй, может, еще как-нибудь уладится… – пробормотал Мак и пулей полетел в Ночлежку.

Там он первым делом осмотрел постель Элена: не тронута.

– Да, Элен сегодня дома не спал, – подтвердил Уайти I.

– Ну надо же, – проговорил Мак восхищенно. – А мы и не ведали, кто наш светлый гений!..

Мак вышел к кипарису, подлез под вислые нижние сучья и выволок Элена наружу, словно провинившегося щенка из-под кровати, и чуть ли не на себе доставил в Королевскую ночлежку.

Элен находился в состоянии полного душевного изнеможения.

– Я не мог по-другому, – бессильно проговорил он.

– Сюзи кто-нибудь видел? – спросил Мак.

– Я видел, как она утром шла на работу, – сказал Эдди.

– Так ступай сообщи ей новость. Только как будто невзначай, – приказал Мак. – Как же ты до этого допер, Элен?

– Ты на меня сердишься?

– Нет, боже упаси. Конечно, мы не знаем, как себя Сюзи поведет, но по крайней мере это шаг в верном направлении. – Мак повернулся к двум Уайти. – Обратите внимание, Элен ему не ногу сломал, а руку. Правильно рассудил: ходить Док сможет, а работать – нет. Ты вот что, – обратился Мак к Уайти II, – ступай под окошко к Доку и стереги. Ежели кто захочет подвезти его в Ла-Джоллу, поговори с этим человеком ласково – биту свою бейсбольную захвати. Кстати, где она?

– Я ее в море бросил, – сказал Элен.

– А, вот, значит, чем ты его! – воскликнул Мак. – Ладно, Уайти, возьми какой-нибудь кусок трубы…

Потом Элен рухнул на постель и долго лежал недвижно, а Мак сидел подле, то и дело мочил в воде тряпицу и прикладывал к его пылающему челу.

Вдруг Элен заговорил с мучительным усилием:

– Мак, я не могу! Не справлюсь я с этим делом. Пусть хоть звезды мне приказывают, хоть полиция – не могу! Неученый я!

– Постой, ты о чем? Ты уж и так сделал все, что мог!

– Да я не об этом, – простонал Элен. – Скажи Фауне, пусть подыщет другого президента.

– Ба! – Мак уставился на него в изумлении. – Я-то думал, ты давно забыл.

– Разве такое забудешь, – сдавленно сказал Элен. – Я никого не хочу подводить, но, правда, я не гожусь. Ради бога, пособи, чтоб меня отчисляли из президентов! Ну очень прошу, ну пожалуйста!

Глаза Мака зажглись состраданием:

– Дурья ты наша, золотая ты наша головушка… Не беспокойся, никто тебя силком не заставит… А дело ты сделал благородное! Все мы сопляки против тебя.

– Ты не думай, я не устриц испугался! Если надо, я навозных жуков могу есть… Но как я – со всей страной? Я все испорчу. Не гожусь я для этой службы!

– Хорошо, не волнуйся, радость ты наша. Храбрец ты наш. Освобожу я тебя от этой службы. Это я тебе обещаю, я, Мак! – Мак поманил к себе Уайти I: – Ну-ка, садись сюда и приголубливай его. И не давай вставать, покуда я не вернусь! – сказал и умчался.

– Слушай, надо срочно что-то делать, – сказал Мак Фауне. – Мало ли что еще взбредет в голову нашему герою – возьмет и кого-нибудь пристукнет!