Благоуханность. Воспоминания парфюмера.

Мне посчастливилось жить во второй половине золотого века французской парфюмерии, расцвет которой я отношу к промежутку между 1885 и 1935 годами. В дни моей молодости создатели духов этого века были еще живы, и творения их блистали во всем своем первоначальном совершенстве. И все они, помимо тонкости, богатства и оригинальности, вызывали всеобщий восторг своей необычайной жизнерадостностью! Они отвечали не последнему крику моды, а различным обликам женской красоты. Капризам моды подвержены, как правило, лишь недолговечные, второстепенные духи. Духи же первоклассные не боятся моды; они словно не знают времени, если только их формулы и качества сохраняются неизменными. Подтверждением этому служат духи "Aprиs l'Ondйe" ("После ливня"), выпущенные в 1895 году Герленом. Они и теперь пользуются тем же, если не большим успехом, так как их тонкость не изменилась за прошедшие годы. К сожалению, этого нельзя сказать о многих когда-то знаменитых духах: большинство из них сохранили лишь прежние названия и, быть может, основной аккорд душистости, но былой тонкости и богатства в них уже нет, отчего молодежь удивляется вкусу родителей и не понимает их. Особенно от этого страдают будущие молодые парфюмеры, так как они верят в авторитет старшего поколения и знакомы со статистикой былых продаж. Искажение первоклассных духов они воспринимают как настоящую трагедию. Ведь прославленных духов так мало! Не более двадцати. Между тем в продаже тысячи.

Ни одна область художественного творчества не сталкивается с такой массой трудностей, как ароматическое искусство. Знаменитые духи являются для молодых парфюмеров вечной ценностью. Создавая собственные творения, они не подражают им, но изучают иные взлеты и способы распространения душистости. Интересно и влияние различных духов на тех, кто душится ими, и на тех, кто окружает их. К сожалению, эта сторона дела изучена слишком слабо, несмотря на всю значительность этого вопроса. В настоящее время от парфюмеров все чаще требуют духов крепких, с чрезмерной силой аромата, совершенно не считаясь с психическими последствиями, вызываемыми запахами подобной интенсивности. А между тем немало синтетических душистостей, способных придать подобную насыщенность духам или одеколонам, представляют реальную опасность для здоровья людей. Но в парфюмерии все дозволено; запреты пока касаются лишь напитков и питания.

Однажды работали мы над созданием новых дорогих духов. Они были уже почти закончены, но наш парфюмер захотел ярче выявить в них флердоранжевую цветочность. Натуральной эссенции этого цветка было использовано уже много, и он решил обратиться к синтетическим душистостям, обладающим тем же запахом. Мы испробовали массу веществ из этой довольно обширной группы препаратов: и яра-яра, и метилантранилат, и метилнафтилкетон, и бигардий с преобладанием аурантина. К вечеру мы оба — Алентинс Ревель и я — оказались совершенно больными, и только длительная прогулка сняла головную боль и избавила от чувства тошноты. Однако липкий, дешевый, приторно-сладкий запах еще долго нас преследовал. Он совершенно разрушил аромат прежней композиции, несмотря на очень незначительный процент этих душистостей по отношению ко всему богато сконцентрированному построению... Увы! Эти синтетические душистости все чаще вводятся в основы одеколонов, так как ими стараются заменить неролиевое масло, составлявшее основу первых одеколонов, которые прославились на весь мир благодаря тонкости аромата этого масла. В настоящее время его цена стала столь высокой, что почти все парфюмеры вынуждены отказываться от него, а порой и от менее дорогого петитгрейна и заменять их различными композициями. В результате большая часть одеколонов утратила былую легкость, заменив ее длительным воздействием дешевого оттенка флердоранжа. Не потому ли спрос на "натуральный" одеколон после второй мировой войны упал, а продажа сложных одеколонов — фактически лосьонов и туалетных вод — сильно возросла. Но, к сожалению, и среди последних лишь немногие отвечают своему назначению.

Великие цивилизации древности изучали действие благовоний на человека и знали, на какие части человеческого тела они воздействуют наиболее сильно. Нам эти сведения почти неизвестны, но в 90-х годах прошлого столетия Шарко и его последователи неожиданно соприкоснулись с этой тайной областью, о чем рассказывает доктор С. Лоуд в своей очень интересной книге "Les йmotions chez les hypnotiques" ("Гипнотические эмоции"). Он описывает целый ряд любопытных действий аромата на человека и замечает, что тот же аромат нередко вызывает совершенно различные реакции в зависимости от части тела, на которую он направлен. Опробованы были мускус, роза, гелиотроп, перец, анис, скипидар, валериана, табак, спирт и другие вещества, представляющие чрезвычайный интерес для парфюмерии. На эту работу тогда никто не обратил должного внимания.