Благовест с Амура

Для взаимной дружбы подданных двух государств дозволяется взаимная торговля проживающим по рекам Уссури, Амуру и Сунгари подданным обоих государств, а начальствующие должны взаимно покровительствовать на обоих берегах торгующим людям двух государств.

3

Что уполномоченный Российского государства генерал-губернатор Муравьев и уполномоченный Дайцинского государства Амурский главнокомандующий И-Шань, по общему согласию, постановили — да будет исполняемо в точности и ненарушимо на вечные времена; для чего Российского государства генерал-губернатор Муравьев, написавший на русском и маньчжурском языках, передал Дайцинского государства главнокомандующему И-Шань, а Дайцинского государства главнокомандующий И-Шань, написавши на маньчжурском и монгольском языках, передал Российского государства генерал-губернатору Муравьеву. Все здесь написанное распубликовать во известие пограничным людям двух государств.

Город Айхунь, мая 16 дня 1858 года.

На подлинном подписали:

Всемилостивейшего государя моего императора и самодержца всея России ген.-ад., ген.-губернатор Восточной Сибири, ген.-лейт. и разных орденов кавалер Николай Муравьев.

Службы Е.И.В., государя и самодержца всея России, по Министерству иностранных дел ст. сов. Петр Перовский.

Амурский главнокомандующий И-Шань.

Помощник дивизионного начальника Дзираминга.

Скрепили:

Состоящий при генерал-губернаторе Восточной Сибири переводчик губернский секретарь Яков Шишмарев.

Ротный командир Айжиндай.

Эпилог

1

Вернувшись в Усть-Зею, Николай Николаевич предложил владыке совершить благодарственный молебен в честь великого события и во здравие государя императора.

— Не токмо молебен, — ответствовал Иннокентий, — но крестный ход совершим и заложим храм Святого Благовещения.

— Будет храм — значит, будет и город. Назовем его Россияслав!

— Вычурно как-то, простите меня великодушно. Будь моя воля, я бы назвал его — Муравьевск. В благодарение за труды ваши, в полной мере неоцененные.

— Да, трудов было много, — согласился Николай Николаевич. — Но — трудов многих и многих людей — всех не перечислить. Я и хотел бы им всем славу воздать через общее, что у нас есть, — через Россию.

— А если назвать по имени храма, который заложим, — Благовещенск? — Владыко пытливо посмотрел на генерала.

— Благовещенск… Благовещенск… — покатал тот губами и языком новое слово. — А что — красиво звучит. И смысл замечательный: город благо вещает этому краю. Отлично! Так и назовем. Благодарю вас, владыко, за подсказку — умную и добрую!

Провели крестный ход, совершили благодарственный молебен и заложили камень на месте будущего храма Святого Благовещения.

На церковном параде прозвучал короткий, полный высокого пафоса приказ генерал-губернатора: «Товарищи! Поздравляю вас! Не тщетно трудились мы: Амур сделался достоянием России! Святая православная Церковь молит за вас! Россия — благодарит. Да здравствует император Александр II и да процветает под кровом его вновь приобретенная страна! Ура!»

На закладке камня, при полном стечении народа, святитель Иннокентий сказал прочувствованную речь, обращенную к Муравьеву:

— Нет надобности говорить здесь о том, какие выгоды, какие блага могут произойти от этого края для России. Это очевидно при самом простом взгляде. Не время также и не место, да и не по нашим силам исчислять или оценять все твои заботы, усилия, труды, борения, твои подвиги, понесенные тобой к достижению этой одной из главнейших твоих целей. Их вполне может оценить только будущее население сего края и история. Но если бы, паче чаяния, когда-нибудь и забыло тебя потомство, и даже те самые, которые будут наслаждаться плодами твоих подвигов, то никогда, никогда не забудет тебя наша православная церковь, всегда вспоминающая даже создателей храмов; а ты, богоизбранный муж, открыл возможность, надежды и виды к устроению тысячи храмов в сем неизмеримом бассейне Амура. Но нет сомнения, что и в настоящее время, если и не вся Россия, то вся Сибирь и все благомыслящие россияне и все твои сподвижники с радостию, с благодарностию и с восторгом примут известие о совершенном тобою ныне деле.

Слова высокопреосвященного стали сбываться сразу после возвращения генерал-губернатора с Амура. Но поначалу он вместе с владыкой и обер-квартирмейстером Будогосским спустился до Николаевска, намечая места будущих новых станиц и сел. Особо они остановились на высоком правом берегу чуть ниже устья Уссури.

Николай Николаевич постоял на утесе, оглядел амурский простор.

— Что-то мы увлеклись днем сегодняшним, — сказал владыке, — а про предков наших забыли. Наречем будущее село Хабаровкой.

— Города потребны, города, рокотал святитель. — Городами земля укрепляется.

— Вы, как всегда, правы, владыко, но селом земля оживляется.