Благоволительницы

СС (SS – Schutzstaffel, «отряд охраны») – военизированные формирования, охранные отряды НСДАП. Были сформированы внутри национал-социалистической партии летом 1925 года и предназначались для личной охраны вождя НСДАП, фюрера Адольфа Гитлера, который уже в то время пытался создать противовес СА (штурмовым отрядам). 6 января 1929 года рейхсфюрером СС становится Генрих Гиммлер. Осенью 1930 года СС были выделены из штурмовых отрядов, как отдельная независимая структура, и сыграли решающую роль в «Ночи длинных ножей».

Фольксдойче (Volksdeutsche) – этнические немцы, которые жили в диаспоре, то есть за пределами Германии. В отличие от «рейхсдойче» (Reichsdeutsche), германцев Рейха, принадлежность к «фольксдойче» устанавливалась по отдельным признакам (предки-немцы, немецкий как родной язык, имя и т. д.)

Хиви (Hiwi – Hilfswillige) – помощники-добровольцы вермахта из местного населения, в основном рекрутированные в лагерях для военнопленных и используемых на тяжелых работах, в интендантстве, на транспорте и т. д.

ХССПФ (HSSPF – Höhere SS- und Polizeiführer) – верховный командующий СС и полиции. Для координирования всех отделов и учреждений СС на региональном уровне Гиммлер в 1937 году учреждает должность ХССПФ, которым в вверенных областях подчиняются все формирования СС. В Германии рейхсфюрер СС назначал ХССПФ в «военный округ», Wehrkreis, обозначенный вермахтом. Позже ХССПФ назначались по одному на оккупированную страну, имея иногда в подчинении нескольких ССПФ, как, например, в генерал-губернаторстве оккупированной Польши. В 1941 году, после вторжения в советскую Россию, Гиммлер назначил ХССПФ в каждую из трех групп армий, Север, Центр и Юг.

Сергей Зенкин Джонатан Литтелл как русский писатель

У русского читателя книга Джонатана Литтелла неизбежно вызовет не предусмотренные автором ассоциации с сериалом «Семнадцать мгновений весны». И тут и там действие происходит в немецких СС, и тут и там встречаются одни и те же исторические персонажи: Гиммлер, Кальтенбруннер, Мюллер, Шелленберг, Борман. И тут и там эсэсовцы – по крайней мере, многие из них – изображены «по-человечески», у них понятные, распространенные характеры, проблемы, недостатки, а кое у кого и достоинства (скажем, образованность, художественный вкус, критическое мышление), их внешность и быт не лишены эстетической привлекательности. И тут и там главные герои служат примерно в одних и тех же чинах, общаются по службе с высшими лицами нацистской иерархии, но сами остаются «чужими среди своих». В какой-то момент может даже возникнуть головокружительное чувство соприкосновения двух историй, созданных в разных странах, в разное время и с разными намерениями: так, у Литтелла упоминается о том, как Мюллер в апреле 1945 года «искал „крота“, вражеского агента, появившегося, скорее всего, в окружении высших должностных лиц СС» (с. 687 [99]), – позвольте, мы же знаем, это ведь он нашего Штирлица искал?..

Разумеется, не надо преувеличивать это случайное, внятное лишь для наших соотечественников сближение. Хотя герой и рассказчик «Благоволительниц» [100], оберштурмбанфюрер Макс Ауэ, преступен перед рейхом (по неполитическим статьям), скрывает свою истинную жизнь и обманывает следователей, но он никакой не иностранный агент и служит этому рейху не за страх, а за совесть, не останавливаясь перед самыми жуткими делами. На его примере видно, чем реально должен был заниматься какой-нибудь Штирлиц, чтобы сделать карьеру в СС, – прежде всего это участие в массовых убийствах, в «окончательном решении еврейского вопроса». Правда, Ауэ все время как-то умудряется служить не прямым исполнителем, а наблюдателем, офицером связи, аналитиком, разработчиком более или менее «гуманных» проектов реорганизации концлагерей. В разговоре с приятелем-врачом он пытается отмежеваться от настоящих палачей: «Я лишь наблюдаю и ни в чем не участвую», тогда как «некоторые из моих дорогих коллег здесь отъявленные мерзавцы». «Наблюдению без практики грош цена», – подхватывает собеседник, обыгрывая двусмысленность этих медицинских терминов (с. 190). Но в другой беседе, с сестрой, он без всякой словесной игры признает: наблюдатель расстрелов – такой же их участник, как и те, кто стреляет. «Наступает момент, когда надо действовать, и уже неважно, кто исполнитель. Впрочем, думаю, что нес одинаковую ответственность, убивая и наблюдая за расстрелом» (с. 351). К тому же оставаться простым свидетелем удается не всегда: Макс Ауэ участвует-таки в массовом расстреле евреев в Бабьем Яру, командует группой палачей и сам добивает раненых – а потом, вернувшись к тихой роли наблюдателя, изготовляет роскошный фотоальбом об этой «акции», чтобы командование с гордостью преподнесло его высшему начальству. Во время другой «акции» на Украине ему приходится отвести за руку к расстрельному рву испуганную еврейскую девочку и отдать ее эсэсовцу-палачу с «идиотской» просьбой: «Будьте к ней добры …» (с. 88).