Блатная верность

И лишь, когда встретился с ним глазами, догадался обо всем, потянулся к револьверу, лежавшему на столе, схватил его, сжал в руке, но было уже поздно. Громыхнул выстрел. Бизнесмена с простреленной навылет головой отбросило к стене, он сполз по ней, оставляя за собой кровавый след. Портнов деловито протер пистолет, из которого убил своего босса, вложил его в руку бесчувственному Войничу, сжал ему пальцы. После чего достал мобильник и спокойно набрал номер.

– Полиция?.. Тут попытка ограбления со взломом и двойное убийство, одно, как понимаю, с целью самозащиты… Да, я ничего не трогал, только зашел… Жду…

Окончив разговор, Портнов вернулся в спальню. Маринка сидела на кровати, укутавшись в одеяло.

– Все? – спросила она.

– На этот раз уже точно, – устало произнес Николай. – Повтори то, чему я тебя учил.

– Ночью муж разбудил меня, потому что услышал какие-то подозрительные звуки в доме, – заученно произнесла она. – Взял револьвер и пошел. Затем я услышала два выстрела. Испугалась и заперлась. Ну а потом пришел ты. Короче, мы должны убедить полицию, что одного грабителя застрелил муж, а второй застрелил его.

– Только больше эмоциональности в голосе. А до приезда полиции ты еще раз поучишься плакать. Ну, давай.

– Ууу… – всхлипнула Маринка. – Ууу… – и попыталась выдавить из себя слезы.

Петр и Маша смотрели из машины Матульского на окно кабинета.

– Что там, черт возьми, произошло? – с тревогой спросил отец. – Они с собой оружие взяли?

– Миша Хрущу запретил даже нож брать. Папа, что там такое? Я боюсь за Мишу. Ты же сам сказал, что у него не оставалось выбора. Ну, где он?

Вдалеке уже завывали полицейские сирены. Петр резко повернулся к дочери:

– Быстро. В свою машину! Скатываешься с заглушенным двигателем с горки, катишься, сколько будет возможности, и только потом запускаешь мотор. До утра сидишь дома. Постарайся, чтобы никто не видел, как ты входишь. Все, пошла!

– Папа, а ты? – Маша не хотела оставлять отца.

– Пошла. – Он выпихнул ее из «Гольфа», захлопнул дверцу, запустил двигатель и рванул вперед, навстречу сполохам полицейских мигалок.

– Миша… – заплакала Маша, но ее отец умел приказывать.

Руки, ноги не слушались, но девушка все же отпустила ручник. Машина беззвучно покатилась с горки. Инерции хватило, чтобы завернуть за угол. Маша повернула ключ в замке зажигания. Заурчал мотор. С выключенными габаритами автомобиль поехал по улице.

Петр Матульский мчался навстречу патрульной полицейской машине. Завывала сирена, полыхала красным и синим мигалка. Он сделал вид, что хочет принять вправо, резко вывернул руль, колесо ткнулось в бордюр. «Гольф» занесло, выбросило на встречку. Патрульная машина со всей дури врезалась в зад «Гольфа». На несколько минут на улице воцарилась тишина. Полицейский, сидевший за рулем, наконец-то пришел в себя, выбрался из машины, вытер рукавом окровавленное лицо, заглянул в «Гольф». Петр поднял голову.

– Извини, командир. Что-то не рассчитал, шарахнулся в сторону. Без ног машину водить не подарок.

– Да уж ясно, что не специально.

Полицейский сплюнул на землю, вернулся к своей машине, взял рацию:

– Мы в серьезную аварию попали… Что?.. Второй экипаж уже на подходе?.. Скоро будут?.. Вот и отлично, пусть они и едут по вызову… – Он положил рацию и стал помогать своему напарнику выбраться из машины.

Скрежет сминаемого металла, звон разбитого стекла, завывание полицейской сирены раскаленным гвоздем вошли в голову Войничу. Это и заставило его открыть глаза. Страшно болело темечко, он коснулся его ладонью и посмотрел на испачканную кровью руку.

– Хрущ, – негромко позвал Михаил и только потом увидел мертвого приятеля.

Войнич поднялся, тупо глянул на пистолет в руке, машинально выщелкнул обойму, патронов в ней не было. Затворная рамка отведена, значит, из него стреляли последним патроном. Увиденное тут же сложилось в уме Михаила в стройную картину – такую, какую Портнов хотел представить полиции. Якобы двое грабителей проникли в кабинет, вскрыли сейф и уже готовились улизнуть, как тут вошел хозяин особняка, вооруженный револьвером. Первый выстрел пришелся в Хруща и уложил его наповал. Затем последовала короткая стычка, в результате которой Войнич получил от Бирюкова оглушающий удар по голове, но все же успел выстрелить и убить бизнесмена.

– Черт… – выругался Михаил. – Если я буду рассказывать правду, мне не только следак с судьей и присяжными не поверят, а даже адвокат посоветует придумать что-нибудь поправдоподобнее.

Войнича хоть и «штормило», но мысли уже не путались в голове. Он сунул пистолет в карман, схватил кейс с деньгами и выбежал на балкон. По дереву перебрался на стремянку, сорвался с нее и покатился по земле. Поднялся на ноги, хромая, рванулся к кустам, захрустел ими. Он стремился уйти подальше от города, в горы, туда, где нет дорог, где можно спрятаться.

* * *