Блатная верность

– Какое тут завтра, батя? – фамильярно отозвался Станислав. – Ты сам подумай. На этом щитке десять домов и два магазина висят. У них, если не подключу, мороженое в холодильниках растает и мясо протухнет. Мне потом из своей зарплаты платить или тебе? Сейчас пробьем. Быть того не может.

– Батя, ты человеку работать не мешай. Умный, что ли, очень? – обратился к коллекционеру сидевший в инвалидном кресле Михаил.

– Вы его извините, – мягко произнесла Маша. – Он, во-первых, контуженый, а во-вторых, перебрал немного. На солнце его быстро развозит.

– Это я контуженый? – возмутился Войнич.

– А то кто же еще?

– Ну, я. Так это ж я чреслами за Отечество пострадал.

Хрущ тем временем тыкал щупами электротестера в коробку. Вновь посыпались искры и мат.

– …я же говорил, коротит.

– Где коротит? Нашли? – спросил Гнобин.

– Похоже, что в твоем доме коротит, батя, – Хрущ стал спускаться с лестницы. – Идти смотреть надо.

– Это обязательно? – поинтересовался хозяин особняка. – Может, и не у меня.

– Прибор врать не будет, – Хрущ самоуверенно ткнул пальцем в тестер.

– Чего это вдруг коротить стало? – допытывался Бронислав Францевич. – Столько лет все в порядке было.

– Все всегда в первый раз случается, – отвечал без запинки Станислав. – Возможно, залило твою проводку. Или еще какая хрень приключилась. Причин может быть масса. Не посмотришь – не исправишь.

Гнобин, взятый в оборот, уже впускал Хруща на территорию своего особняка. Маша настырно вкатила Войнича следом, пояснив:

– Пусть в теньке посидит. От вас не убудет. А то, если его вконец развезет, он буйным становится.

На это коллекционер не нашелся что возразить.

– Где у вас щиток? – осмотрелся Хрущ.

– В доме, – отозвался Гнобин. – Вы тут своего подопечного поставьте, – обратился он к Маше, выбрав место, которое просматривалось из коридора.

Девушка послушно закатила коляску под козырек. Войнич присмирел, свесил голову на грудь, а потому опасений хозяину не внушал. Бронислав Францевич и Хрущ зашли в холл.

– Вот тут и щиток, и счетчик, – показывал хозяин, а сам оглядывался, видел он только Машу да тень коляски, стоящей у самой стены.

– Вот и посмотрим. – Хрущ неторопливо разложил инструменты, открыл дверцу щитка, пощелкал предохранителями.

– С ними проблем быть не должно. Лучшие мне ставили, французские.

– Ага, французские, – передразнил Хрущ. – Китайцы тебе все что угодно написать могут. Надо, поставят и «мадэ ин на Марсе». Запомни, батя, вся эта хрень в Чине делается. Соберутся всей деревней в сарае и на бамбуковых табуретках отвертками скручивают из готовых деталей. Ну, в лучшем случае, в Гонконге соберут из китайских комплектующих. Но, кажется, это не твой случай, – и он принялся с умным видом тыкать щупами тестера в щиток.

Войнич прекрасно слышал разговор Гнобина и Хруща, хоть те и стояли далеко от него. В кармане у Станислава лежал включенный мобильник, а в ухе у Михаила торчал наушник. «Парализованный» уже давно покинул инвалидное кресло и спустился в подвал. Войнич стоял и осматривался. По информации Станислава, бункер-хранилище находился именно здесь, но, похоже, что Дуремар чего-то напутал. С первого взгляда было видно, что подвал занимает все пространство под домом. Никаких дверей, кроме выхода на улицу, в нем не имелось. В углу стояла старая стиральная машина, неподалеку от нее верстак с инструментами. Вдоль одной из стен шел стеллаж, сколоченный из фанеры и досок, на нем сиротливо поблескивали несколько банок с овощными закрутками и высилась картонная коробка из-под блоков сигарет.

В наушнике продолжал витийствовать Хрущ, убеждая хозяина особняка, что протекшая через кровлю вода и коротнула проводку. Долго так продолжаться не могло. Присматривающиеся к объекту грабители рисковали, что кто-нибудь из жителей позвонит в аварийную службу и приедут настоящие электрики. Вот тогда их и разоблачат.

Войнич уже отчаялся и хотел выходить наверх, как взгляд его уперся в стеллаж, вся задняя стенка которого была сделана из сплошной фанеры. С одной стороны, такое конструктивное решение являлось логичным. Фанера придавала конструкции жесткость. Но с другой стороны, зачем зря портить строительный материал? Для нужной жесткости хватило бы и нескольких досок-раскосов. Михаил ухватился за стеллаж, потянул его на себя, тот не сдвинулся с места, словно прирос к полу.

Голос Гнобина, лившийся из наушника, уже звучал нервно.

– Вы ничего не понимаете в своей профессии, – выговаривал он Хрущу. – Я вашему начальству позвоню…

Это не предвещало ничего хорошего. И тут Войнича осенило. Он понял, почему такой большой стеллаж сделан из легких материалов и почти ничем не пригружен. Михаил приподнял один край, ножки вышли из гнезд в бетонном полу. Стеллаж легко сдвинулся в сторону.

– Дайте мне номер вашего начальства! – неслось из наушника.

– Да хоть десять, – нагло заявлял Хрущ.

– Вы выпили, а находитесь на работе!

– Все равно не выгонят. Кто за такую зарплату им работать станет?