Блатной фольклор

Мне — тридцать три уже,
Я в крупном тираже,
А сам себе даю намного меньше.
Девчонка говорит:
"Какой же ты старик,
Ты лишь созрел для самых юных женщин!"
Мне только тридцать три,
На возраст не смотри!
И ты со мною запросто осталась,
Но что ни говори
И как там ни мудри —
Все чаще на лице моем усталость.
Мне тридцать три… Привет!
Здесь остановки нет,
И, как пластинка, в эти обороты
Кручусь до хрипоты,
Мой автостоп был ты,
Но ты ушла, включив бесповоротно.
Мне тридцать три теперь.
На счетчике потерь,
Уж не хватает цифр и от обиды
Во сне я говорю,
Зубами скрежещу,
Чтоб наяву себя потом не выдать.
Мне тридцать три с куста,
Я в возрасте Христа,
Ему куда ни шло — висел за дело —
Так легче раза в три,
А я распят внутри
И в шрамах у меня душа и тело.
Мне тридцать три, ну что ж…
Седею ни за грош,
Душа пуста — входите, ради Бога!
Вы обживетесь тут
За несколько минут,
Вот только обувь скиньте у порога!
Мне тридцать три — ура!
На пенсию пора,
А встретимся — спина моя дымится.
Признаться — подустал,
Не тот уже запал,
Но порох есть еще в пороховницах!

Песня без названия

Водка выпита вся и до дна,
Для тоски, вроде, нету причин.
Ты со мной, но ведь ты — одна,
Я с тобой, но и я — один.
Наши речи давно недлинны,
Наши губы, как лед, холодны,
Грусть осенняя в наших делах,
Души нам заменяют тела.
Мы воруем себя у ночей,
Вот опять загрустила свеча,
Будто чувствует — я ничей,
Будто знает что ты — ничья.
Я сейчас докурю, как всегда,
И со вздохом задую свечу.
И, целуя, скажу, про себя:
"Понимаешь, я так не хочу…"
Если речи уже недлинны,
И невмочь откровенная ночь,
Если губы, как лед, холодны —
Тут ни водкой, ни чем не помочь!
А ты подносишь мне водки стакан,
А она на губах так горчит…
И внутри — мне про самообман
Истерически кто-то кричит.
И я чувствую, день ото дня,
Что однажды и сам закричу:
"Ты прости! Не грусти! Отпусти
Ты меня! Понимаешь, я так не хочу!"
Если речи уже недлинны,
И невмочь откровенная ночь,
Если губы, как лед, холодны —
Тут ни водкой, ни чем не помочь!

Моя память