Блатной конвейер

Полковник хотел рыкнуть на смотрящего, но сдержался. Его глаза только метнулись в сторону двери. Произносить вслух такое было не принято, да и с самим Фомой никаких договоренностей не было. Договаривались совсем другие люди, и деньги ежемесячно приносили совсем другие люди. А от начальника колонии требовалось только смотреть на образ жизни Фомы сквозь пальцы и не мешать ему отбывать свой срок с максимальным комфортом, который он сам себе сможет устроить в своем отряде.

Вчерашнее «самоубийство», конечно же, выходило за рамки всех договоренностей. За такое ЧП начальнику колонии придется отписываться, выдержать возможную комиссию из областного Управления. Но даже если удастся ограничиться внутренним расследованием в рамках только одной колонии, то придется затыкать рот и своему же врачу. А еще оперуполномоченному, у которого наверняка имеется оперативная информация о взаимоотношениях погибшего Шмака с Фомой. Вдруг они были знакомы еще на воле, вдруг у них какие-то совместные делишки, из-за которых Шмака и прикончили.

Платить придется, это полковник понимал. Можно ограничиться премией, максимальной суммой, которую только можно в их условиях выписать. Но лучше выдать наличными, так своих подчиненных «повяжешь», и они в будущем будут помнить, что запачкались с этим убийством. И чтобы проверки из Управления не было, то придется кое-кому там сунуть конвертик.

То, что Фома пообещал за свой «косяк» доплатить, было хорошо, потому что полковник стал жаден и отдавать из своих кровных, за Фому полученных, ему не хотелось. Он к этим суммам уже привык и на них рассчитывал.

— Втрое, — не очень громко проворчал полковник. — А рты я чем буду затыкать? Ты думаешь, что никто ничего не понял?

— Потому и втрое, — так же тихо ответил Фома. — Это нормально, Михаил Дмитриевич.

В глазах авторитета играли смешинки, но лицо оставалось серьезным. Начальник колонии нутром опытного прохиндея понял, что спорить бесполезно. Он и так был на крючке у уголовников. Стоит им только захотеть, и они его могут очень легко подставить. Сделать это можно, как говорят в их среде, «как два пальца об асфальт». На этом разговор можно было бы и заканчивать, но Фома не спешил уходить.

— Михаил Дмитриевич, вы уже знаете, на какое число суд назначен?

— В следующем месяце, — неохотно ответил полковник.

Речь шла о готовящемся решении о досрочном освобождении ряда осужденных. Тех, кто отличался примерным поведением, искренне раскаялся и заслужил снисхождение. По большому счету таких, как Фома, досрочно не освобождают, потому что они попадают под категорию рецидивистов. Но… Деньги всемогущи.

Сожаление у полковника вызвало то, что с освобождением Фомы он потеряет приличную часть своего ежемесячного дохода. Можно было бы, конечно, состряпать отвратительный отзыв о поведении осужденного в колонии, но ссориться в положении начальника с Фомой не стоило. Слишком он погряз во всем этом деле.

— И еще, Михаил Дмитриевич, — упорно не уходил из кабинета Фома, — денька через два к вам человечек один из Екатеринбурга приедет. Повидаться бы мне с ним. Устроите мне «свиданку»?

— Наглеешь, Фома, — буркнул полковник.

Фома вежливо улыбнулся и промолчал. Он знал, что начальник колонии, несмотря на ворчание, все равно сделает то, что он просит. Невелико нарушение.

30.10.2010 15:59

«Криминальная обстановка в Уральском регионе продолжает накаляться. Как сообщают наши корреспонденты, из-за угрозы массовой драки в Свердловскую область стягивают силы ОМОНа и СОБРа.

В город Берёзовский Свердловской области стягиваются силы ОМОНа и СОБРа. Там опасаются обострения криминальной обстановки в связи с массовой дракой людей. У местного кафе подрались около 50 человек. Милиции пришлось применить оружие. В результате один участник драки был убит, трое стражей порядка госпитализированы. Убитый хорошо известен в криминальных кругах. Его соратники открыто угрожают сотрудникам милиции. Как сообщили в ГУВД, чтобы не допустить продолжения конфликта, в Берёзовский направлены силы особого назначения».

Глава 3