Но прозвучало это с такой интонацией, что Леха сразу стал готов ко всему. Выплеснуть бензин на дверь? Пожалуйста. Выломать дверь голыми руками? Легко. Вцепиться в глотку первому встречному азеру? Без проблем! Лишь бы не выглядеть в глазах сидящего рядом человека последним чмом.
Очевидно, Шрамов просек бурление внутри бойца и посчитал разумным дружески хлопнуть по плечу:
– Будя психовать. И не надо бросаться на амбразуру попой вперед. – Шрам дал установку голосом спокойным, как шелест листьев.
И, пересилив себя, Алексей с канистрой и сигаретой неловко выбрался из лайбы.
– А бросишь окурочек, тихо и спокойно отчаливай. Вот тебе четыре тонны баков, – напутствовал Шрам. – Кстати, в офисе еще розетки поставить надо. Вот ими и займись, а то наемным работягам ничего доверить нельзя. И только если я не вернусь к утру, дуй на все четыре стороны. А если вернусь, у тебя до утра еще одна работа будет.
– Какая? – растерянно промямлил Леха.
– Хозяина «Волги» вычислить и три штуки баков ему заслать.
– Так этот драндулет больше пятисот баков никак не тянет! – совсем уже ошалело промычал подчиненный.
– Вот именно. На фиг нам надо обижать невинного человека. У него и так с ментами проблем будет выше крыши. Ну все, ступай с Богом.
Нелепо прижимающий к животу канистру Леша двинулся к дверям. А Шрам глубоко затянулся и выпустил изо рта идеальное кольцо дыма. Не успело курчавое колечко растаять, как Сергей, перегнувшись через сиденье, свинтил крышку второй канистры и опрокинул ее. Пушай себе хлещет на коврик. Тут же запах бензина защекотал ноздри.
И тут же выжимая газ до последнего, с ревом бешеного марала Сергей по крутым колдобинам погнал «Волгу» вокруг здания. Танки грязи не боятся! С тылу, как и ожидалось, магазин подпирали пристройки с тарой. Ящики из-под водки, ящики из-под консервов, ящики из-под хрен знает чего. Фанера, пластик и картон. Вот прямо в это хрен знает что Шрам и нацелил воющую свою последнюю блатную песню машину.
Разжал пальцы с сигаретой и, пока та находилась в свободном падении, выпрыгнул из лайбы за десять метров до фанерно-пластиково-картонной баррикады. Перекувырнулся через спину, покатился и успел увидеть, как отмахивая распахнутой дверцей, «волжана» протаранила ряды ящиков.
«Раз. Два. Три…» – считал мысленно Сергей. А в здании уже начался кипеж. «…Семь. Восемь. Девять». На счете «девять» наконец полыхнуло. Пионерские галстуки огня празднично задрыгались над зарывшейся по крышу в щепки «Волгой», перекинулись вправо и влево. Огонь загудел, как высоковольтная линия электропередачи. И тут же с фанфарным звоном лопнуло ближайшее окно.
Хлопнула дверь. Вокруг непреклонно набирающего силу огня засуетились человеческие силуэты, горласто заквакали по-ненашему. Это не мешано Шраму любоваться делом рук своих. Какое-то особенное наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются.
Зато слегонца саднило душу Сергею, что Лешка держал себя так шатко. Ну и толку, что азеров – не меньше двадцати голов и что где-то у них волыны припрятаны? Сергей понимал бы Алексея, если бы тот шел на людей схожего цвета кожи, хоть на тех же бычков. Тут – да. Десятикратное преимущество – это довольно много. Хотя если припрет – тоже сворачивать не смей. Но хачики есть хачики. Они не воевать, а торговать рождены. Вот пусть себе торгуют и не выдрючиваются.
Еще калькулятор с пейджером путают, а о компьютерной, грамотности размечтались, уроды. Не нравится – возвращайтесь баранов пасти!
Сергей дождался, когда огонь запляшет по окнам, а к зданию с разных сторон подплывут синие «мигалки» пожарных машин. В маленьком городке пожарники сумели уложиться минуты в три.
Отделившись от шершавого ствола тополя, украшенный боевой раскраской из света и теней, Шрамов кинулся в самую гущу мечущихся людишек. Весь такой на понтах: рубаха от «Версаче», лаковые туфли от «Мисимы», нос и губы от папы. Кое-как Сергей, типа – почти на законных основаниях, оказался внутри магазина. Ну, может, не совсем на законных, но пропуск у него не спросили.
«Доброй ночи, господа! Вас приветствует представитель канадско-российской компании…»
Первым делом Сергей собирался, прикидываясь веником, подкрасться к электрощиту и вырубить свет. Однако кто-то из туземцев оказался достаточно наблатыканным по технике безопасности и решил эту проблему раньше Шрама. И Шраму достались полны горницы мечущихся в накатывающем волнами дыму и во мраке людей.
Впрочем, мрак трудно было считать за непроглядный. Неавторитетная питерская молочно-белая ночь вползала в окна там, где ее пускало пламя. А там, где не пускало, то есть плавило окна снаружи, и так было светло почти как днем. И тем не менее расклад был на стороне Сергея. В панике, в выедающем глаза дыму, в чумном красном свете фиг кто мог просечь, что в здание проник чужак. Тем паче ары, привыкшие к стихийным бедствиям типа землетрясений, приняли пожар за естественное явление, и каждый шустрил в меру своей подлости.