Блатной романс

«…По оперативным данным, до последнего времени в регионе действовали четыре преступные группировки. Однако в настоящее время активность проявляет только группировка под руководством некоего Сергея Храмова (отчество выясняется, словесный портрет выясняется, постоянное место жительства выясняется). Кличка – Храм. Ориентировочный возраст – 35 лет.

Изучение оставленных в разработке бумаг покойного начальника Виршевского районного управления внутренних дел Ивана Ивановича Удовиченко показало, что непосредственно перед смертью майор И. И. Удовиченко именно и занимался делом С, Храмова…»

Из докладной записки лейтенанта Яблокова на имя начальника специальной комиссии подполковника Среды.

* * *

Криминализированные будни Виршей достигли пика славы, и на городок свалилась суровополномочная ментовская комиссия, а с ней несколько оперативных бригад, наспех слепленных по всей великой Ленинградской области с бору по сосенке. Однако нефтяной комбинат пока оставался вне сферы внимания нагрянувших младших, средних и старших чинов. По территории комбината из цеха в цех шастали совершенно другой несексуальной ориентации, граждане.

Ремонтный цех был небольшой – метров сто квадратных. И на этих ста метрах громоздились токарные и фрезерные станки, и даже один зуборезный, с вертикальным валом. А еще на этих ста метрах хранились сложенные, как дрова, покрытые окалиной заготовки, свернутые бухты проволоки, перевязанные снопами стальные и латунные прутки. В общем, представитель брокерской фирмы еле нашел место, где почти не боялся измазать свой серенький плащик.

Протиснувшийся в запыленное окошко луч играл на замке новенького кожаного портфеля представителя. Больше во внешности представителя ничего блестящего и яркого не было. Этакая серая служебная мышка. Разве что глазки иногда нет-нет, да и заискрят, будто короткое замыкание в голове.

– Неправильно думаете, мужики, – вещал представитель перед бригадой ремонтного цеха. Он скопом называл всех «мужиками», хотя из семи трудяг трое были пусть и сгорбленные годами, но тетки. Он уже крепко посадил голос, потому как выступал минут сорок. – Неправильно! Сейчас наша гордость, наш нефтеперерабатывающий комбинат больше стоит, чем работает, То электроэнергию отрубят, то поставщики подляну кинут. – Представитель воровато зыркнул, как работяги слопали слово «наш» про комбинат. Прибитые жизнью тетки смотрели на агитатора сочувственно, будто на ищущего вымя теленка. Слопали и не заметили. – А все отчего? Оттого, что нет; настоящего хозяина. При коммуняках комбинат был как бы наш и как бы ничей. И толку не было, И теперь, когда его поделили, он как бы общий. То есть опять ничей. Вы ж не тупые, вы ж газеты читаете, а в газетах что говорят? Чтобы дело двинулось, нужны инвестиции. А кто ж их даст за так?

Самый старый в цеху – дед Михей, давно уже заслуживший три пенсии, но комбинат не оставивший, – окликнул агитатора с подоконника, где смолил «Приму»:

– Выходит, все это время, пока Гусь Лапчатый заправлял, мы как бы зря животы надрывали?

– Эдуард Александрович не виноват, – серьезно стал разъяснять представитель. – В восемьдесят девятом всем казалось, что стоит сказать: гоп – и все получится. Не получилось, законы экономики не позволили. Сами знаете, что оборудование устарело. Вот, например, я увидел в вашем цеху, что этот, как его, зубофязный…

– Зуборезный, – без подвоха подсказал дед Михей.

– …Спасибо. Зуборезный станок сделан в сорок втором году в Германии и вывезен в счет контрибуции. Разве можно успешно трудиться на таком оборудовании?! – спросил пришлый, искренне ища согласия в закопченном годами и трудом лице деда Михея.

– А что? – пожал плечами дед. – Хорошая машина. Надежная. Она еще всех нас переживет.

Представитель решил обминуть скользкую тропинку.

– Никто не спорит, станок хороший. – Представитель вдруг вспомнил, как у него месяц тому лопнула подвеска на собственной «тойоте». Чем не аргумент? – А вдруг какая-нибудь шестеренка полетит? Где вы ее заказывать будете и за какие шиши?

– Сами выточим. Делов-то, – хмыкнул Михей в прокуренные, цвета слоновой кости усы.

– Ну ладно, – решив, что занесло не туда, что пора сворачиваться, махнул рукой представитель. – Не об том речь. А об том речь, что ежели наш комбинат да оборудовать новой техникой, да заказами иностранными поддержать!…

Цеховые тетки неодобрительно зашикали на старика – вечно он баламутит, такую красивую речь мешает рассказывать.

– Среди вас, наверное, есть такие, кто продал акции нефтекомбината нашей фирме. Я ведь прекрасно понимаю, что вы это сделали не только ради денег. Вы ведь, когда принимали столь ответственное решение, наверное, хотели, чтоб акции попали в хорошие руки? К настоящему хозяину чтоб попали? А кто в нашем изменчивом мире может быть надежней американского хозяина? Вспомните, об чем каждый день твердит телевизор? О том, что американцы умеют вести бизнес. Вот и наша брокерская фирма «Семь слонов» теперь уступает пакет акций американцам не потому, что те больше платят. А чтоб сюда пришел настоящий хозяин!