Блаватская

К лету 1879 года финансовые дела Блаватской пошли на поправку. В Теософическое общество вступило много состоятельных индийцев. Например, Шишир Бабу, издатель и редактор калькуттской газеты «Амрита Базар патрика», а также раджа княжества Бхавнагар. Вся компания перебралась в просторный дом, который они назвали «Кроуз нест», «Воронье гнездо», расположенный в респектабельном районе Бомбея. Отец Дамодара, состоятельный человек, подарил Блаватской лошадь с экипажем. Его сын наконец-то нашел своего гуру и согласно индусской традиции какое-то время должен был жить в его доме.

Блаватская активно переписывалась с Альфредом П. Синнеттом и его женой Пейшенс. Они пригласили ее и полковника посетить Аллахабад, что было с благодарностью принято. В декабре 1879 года они в сопровождении Дамодара отправились в путь. В Аллахабаде, где жили Синнетты, большую часть года находилась верхушка британской колониальной администрации. Синнетты встретили Блаватскую и Олкотта с большим почтением и радушием. В доме Синнеттов, в котором почти на две недели остановились основатели Теософического общества, устраивались в их честь бесчисленные приемы и производилась демонстрация оккультных способностей Блаватской. С кем только ни перезнакомилась Елена Петровна! И с членом Верховного суда, и с министром государственного образования, и с секретарем вице-короля. Самым важным, наверное, было ее знакомство с Эллис Гордон, женой члена совета при вице-короле Индии, и Алланом Хьюмом, еще недавно чрезвычайно влиятельным чиновником британской колониальной администрации.

Аллан Октавиан Хьюм и Альфред Перси Синнетт были в Индии известными людьми. Как сейчас сказали бы, имели высокий рейтинг одновременно у индийской общественности и английских колониальных властей. Иначе говоря, к ним относились со всем почтением, на какое только была способна образованная публика. Их в равной степени уважали, несмотря на то что Хьюм был долгое время высокопоставленным британским чиновником и воплощал официоз, а Синнетт относился к представителям четвертой власти — журналистам. В 1879 году Хьюму, когда он впервые встретился с Блаватской, было 50 лет, а Синнетту — 39. Один был отошедшим отдел, некогда влиятельным чиновником колониальной администрации, известным ученым-орнитологом, другой — видным журналистом. За плечами каждого из них стояла непростая, полная приключений жизнь. Аллан Хьюм был сыном бесстрашного шотландского реформатора Джозефа Хьюма. Его отец сделал крупное состояние в Ост-Индской компании. По возвращении в Англию он купил себе место в палате общин и занимался политической деятельностью до конца своих дней. Аллан Хьюм с юности отличался независимым характером, в 13 лет он уже плавал юнгой, а в 25 лет пошел по отцовским стопам — отправился за счастьем в Индию. К этому времени он кое-что понимал в медицине и довольно-таки легко нашел место в бенгальской государственной гражданской службе. По служебным ступенькам он продвигался с необыкновенной скоростью. Он даже стал кавалером престижного ордена Британской империи — ордена Бани. Именно этой наградой было отмечено его мужественное поведение во время Сипайского восстания. Последней его должностью перед уходом в неожиданную отставку был престижный пост секретаря по сельскохозяйственным вопросам английского колониального правительства. К моменту появления Блаватской в Аллахабаде Хьюм вел частный образ жизни, обладая солидным состоянием. По-видимому, Елена Петровна пришла в восторг от орнитологического музея, основанного Хьюмом на собственные средства. Она вспомнила о своей бабушке Елене Павловне Фадеевой и подумала, что та тоже обрадовалась бы, увидев такую роскошную коллекцию. В музее находилось 63 тысячи чучел и 19 тысяч яиц. Хьюм привлек внимание Блаватской еще и тем, что изучал восточные религии, говорил на нескольких индийских языках и в отличие от Синнетта и большинства англичан благожелательно относился к индийцам. Он был убежден, что они будут в конце концов сами управлять своей страной. Этого уже было достаточно, чтобы Блаватская выделила его из многих англичан, с кем она встречалась в Индии, избрала своим собеседником и часами рассказывала ему об эзотерическом братстве.

Хьюм верил и не верил Блаватской. Однажды он написал ей:

«Хотя время от времени мне отчаянно хочется сказать себе, что вы — мошенница, все-таки, кажется, вы лучшая среди них всех, и я люблю вас больше всех» ^[390]

.

Елена Петровна не признавала золотой середины. Демонстрируя феномены, она часто перехватывала через край, не знала, когда вовремя остановиться. Профанация ею своих оккультных сил могла кого угодно озадачить, даже самых преданных чела. Первое время демонстрация Блаватской феноменов приводила Хьюма и Синнетта в настоящий восторг.