Блаватская. Вестница Шамбалы

Вера вспоминала: "Мы узнали, что в этот день молиться у святых мощей будет митрополит киевский преосвященный Исидор; его, бывшего экзарха Грузии, мы обе хорошо знали в детстве и юности в бытность свою в Тифлисе… У обедни почтенный старец узнал нас и прислал служку с приглашением навестить его в доме у архиепископа. Он принял нас очень ласково. Но едва мы уселись в гостиной, как со всех сторон раздался ужасный гул и стук такой силы, что даже нам это показалось необычным: все в большой зале трещало и стучало, начиная от огромной люстры под потолком, у которой сами собой раскачивались хрустальные подвески, и до стола, на который Святейший опирался локтями. Невозможно передать, как мы были смущены и расстроены, хотя, нужно сказать правду, мою непочтительную сестру эта неловкая ситуация развлекала больше, чем мне хотелось бы. Впрочем, проницательный митрополит сразу заметил наше замешательство и разгадал его истинную причину. Он достаточно много читал о так называемых "спиритических" проявлениях и только рассмеялся при виде надвигающегося на него огромного кресла, да и вообще казался заинтересованным этим феноменом".

Владыка осведомился, которая из сестер обладает "столь странной силой", и с разрешения Елены Петровны мысленно задал через нее несколько вопросов невидимым существам, "духам". Пораженный толковыми ответами, он продолжал задавать мысленные вопросы еще в течение нескольких часов, "не уставая выражать свое восхищение "их всезнайством".

"На прощание он благословил ее и напутствовал словами, которые навеки остались ей памятны и дороги как мнение просвещенного иерея православной церкви об исключительном ее даре. Он сказал: "Нет силы не от Бога! Смущаться его вам нечего, если вы не злоупотребляете особым даром, данным вам… Мало ли неизведанных сил в природе? Всех их далеко не дано знать человеку; но узнавать их ему не воспрещено, как не воспрещено и пользоваться ими. Он преодолеет и, со временем, может употребить их на пользу всего человечества… Бог да благословит вас на все хорошее и доброе" ".

В Тифлисе сестры поселились в доме деда А.М. Фадеева. В августе 1860 года ушла из жизни их любимая и обожаемая бабушка Елена Павловна. Однако дом Фадеевых сохранил гостеприимность и хлебосольство и после ее кончины; гостям всегда были рады. В их доме почти ежедневно собиралось высшее тифлисское общество, которое почти поголовно увлекалось спиритическими сеансами… Частый гость Фадеевых П.С. Николаев вспоминал о тех вечерах: "…начиналась оживленная беседа: то разбиралась современная литература или современные вопросы русской жизни, то слушался рассказ какого-нибудь путешественника или только что возвратившегося с боевого поля загорелого офицера; иногда являлся старик испанец-масон, Квартано, с рассказами о Наполеоновских войнах, или Радда-Бай (Елена Петровна Блаватская, внучка А.М. Фадеева) вызывала из прошлого бурные эпизоды своей жизни в Америке; порою разговор принимал мистическое направление, и Радда-Бай вызывала духов. Догоревшие свечи чуть мерцали, фигуры на гобеленах как бы шевелились, невольно становилось жутко, а восток начинал уже бледнеть на черном фоне южной ночи".

В 1862 году сестра Вера вышла второй раз замуж — за Владимира Ивановича Желиховского, директора Тифлисской гимназии. Елена Петровна восстановила отношения с Н.В. Блаватским, некоторое время прожив с ним, как и после замужества, под одной крышей. Она предприняла ряд попыток заняться различными доходными проектами, чтобы обеспечивать себе жизнь, и как вспоминала Вера, это у нее получалось. Так, одно время, у нее была мастерская по изготовлению искусственных цветов, и дела шли неплохо. Затем она занялась торговлей за границу древесины и орехового наплыва, для чего на некоторое время переселилась в Мингрелию. Выезжала также в Зугдиди и Кутаиси. Также было ее освоено дешевое производство чернил, перепроданное впоследствии.

Но все же основным в ее жизни оставались духовные практики. На окружающих ее недюжинные способности производили неизгладимое впечатление еще в Пскове и Петербурге. Но в Грузии эти экстрасенсорные способности определенно усилились, и с разных концов провинции люди обращались к ней за помощью, просили ее советов или лечения. Постепенно она смогла отказаться от общения с миром духов посредством стуков, звонов и помогала людям уже более понятным способом — устно либо письмами.