Блаватская

Олкотт не поддерживал проявления самодержавной власти Блаватской, ведь кому охота быть президентом-марионеткой?! При любой возможности он старался уехать куда-нибудь подальше от Елены Петровны — к своим буддистам на Цейлон или в Бирму. На Цейлоне деятельность Теософического общества приобретала нужные и важные для сингалезцев формы. Олкотт развернул там борьбу за спасение национальной буддийской культуры от ее христианизации с помощью семи местных отделений общества. Он основал комитет по защите буддизма и как адвокат оказывал содействие буддийским монахам в отстаивании политическими средствами своих прав и интересов. Самый большой авторитет среди буддистов Олкотт завоевал изданием в июле 1881 года на английском языке «Буддийского катехизиса». Но разве можно его сравнивать с Блаватской? Его сочинения прогадывают рядом с ее «Голосом молчания» или справочником с точными формулировками — «Ключ к теософии», книгами, небольшими по объему, но написанными художественно и полемически заостренно.

20 февраля 1884 года Блаватская и Олкотт отплыли из Бомбея в Марсель в компании нескольких индийцев: слуги Бабулы, ученого брахмана, секретаря Блаватской Мохини Мохана Чаттерджи и молодого поэта, перса Сораба Дж. Падшаха, решившего поступать в Кембридж. Перед отплытием в Европу произошло одно событие, которое должно было бы насторожить «старую леди», но она, к сожалению, не придала ему никакого значения. Из Мадраса до Бомбея их сопровождала Эмма Куломб. Чета Куломбов собиралась заняться в Мадрасе гостиничным бизнесом. Они уже пытались открыть гостиницу, но прогорели. На этот раз сложившаяся в Адьяре ситуация должна была бы способствовать успеху. Со всех сторон приезжали люди, наслышанные о Блаватской, Олкотте и теософии. Их следовало где-то разместить и конечно же лучше в своей, чем в чужой гостинице. Дело было за малым — следовало раздобыть две тысячи рупий. Эмма Куломб, не поставив в известность Елену Петровну, попросила эти деньги у богатого махараджи Ранджита Сингха. Само собой разумеется, она просила деньги исключительно взаймы. У Блаватской на этого махараджу были свои виды, и, чего уж тут скрывать, она рассчитывала в итоге получить от него значительно большую сумму. Вот почему, узнав от Ранджита Сингха о просьбе своей помощницы, она устроила ей выволочку. Надо сказать, что Эмма и Алексис Куломб работали в Теософическом обществе бесплатно, за кормежку и крышу над головой. Таким образом, Блаватская допустила серьезный промах, несправедливо, с присущей ей горячностью указав Эмме Куломб на ее место служанки. А ведь в действительности Эмма была ее подругой, ассистенткой и доверенным лицом, в распоряжении которой находилось много записочек и писулек, написанных рукой «старой леди». Я думаю, что в основе подобного поведения лежит странное, самонадеянное и абсолютно ни на чем не основанное убеждение, что если ты чуть-чуть помог кому-то, то этот человек обязан тебе по гроб жизни. Сколько людей на свете попадали в подобную ловушку.

Прибыв в Суэц, Блаватская с большим опозданием узнала о смерти своего дяди Ростислава. Ушел из жизни человек, которого она по-настоящему любила. Она видела его образ воочию в Индии три раза кряду, о чем написала своим близким: «Я еду под гнетом страшного горя: либо родной дядя умер, либо я спятила!..»^[415]

Первые два видения она объясняла сном, который вырвал ее на несколько часов из обыденной действительности и словно погрузил в волшебный раствор, а уже из него выкристаллизовались ее предчувствия и предположения. Провидческие сны явно представляли первых два явления. К числу других провидческих явлений относились галлюцинации. Ведь третье явление, представляющее призрак дяди Ростислава, невозможно было объяснить обычным сном. Елена Петровна ехала поездом в Бомбей. В купе она находилась одна и четко запомнила, что не спала, когда перед ней во плоти возник дядя Ростислав. Правда, он выглядел значительно моложе своих лет. Он был таким, каким она застала его в Тифлисе по возвращении из Европы, накануне рождения Юры. Она не только его видела, но и говорила с ним. О чем? Вот этого она не сказала бы, поскольку кто-то на время лишил ее памяти. Елена Петровна безусловно верила в приход по собственной воле умерших в мир живых без всяких вызовов и медиумических вмешательств. Да и как она могла в это не верить, когда подобные видения сопровождали ее всю жизнь? Ростислав Андреевич Фадеев скончался в Одессе в 10 часов утра 29 декабря 1882 года по старому стилю. Он оставил после себя несколько серьезных книг, три рубля денег и поношенный генеральский мундир^[416].