Блаватская

Среди современных теософов бытует мнение, что Блаватская ознакомилась с некоторыми сторонами «тайного учения», путешествуя по Египту и Ливану. К источнику этой мудрости ее привели якобы мусульманские мистики — суфии. «Суфий» восходит к арабскому слову «суфа» — неприхотливая одежда из грубой шерсти, практически рубище, в которое облачались бродячие аскеты-вольнодумцы. Существует и другая этимология этого слова. Его возводят к арабскому «сафуа» — чистота. Ведь суфии стремились к духовной и телесной чистоте. Греческая версия связывает слово «суфий» с «Софией», мудростью. Некоторые из суфиев убеждены в том, что система их религиозных взглядов существовала задолго до прихода в мир пророка Мухаммеда и являет собой интерпретацию индийской «веданты» (букв. — завершение Вед), которая представлена различными религиозно-философскими школами. Исторически первой из этих школ была школа адвайта-веданта (недвоичность, недуализм) Шанкары. Именно из нее суфии позаимствовали многие положения своей философии. С их точки зрения, истинной реальностью является только Бог, Он во всех вещах, и все вещи в Нем. Все видимые и невидимые существа представляют собой эманацию Бога и тождественны Ему. Все религии, как бы они между собой ни различались, ведут к познанию истинной реальности. Некоторые из них пригодны для этого в большей степени, некоторые — в меньшей, но ислам среди них — самый верный религиозный путь. Для того чтобы встать на этот путь и не сломать себе на нем шею, необходим просветленный наставник, Учитель. Именно он для неискушенного суфия — источник постоянного духовного возбуждения.

Очень важным постулатом суфизма было заявление, что не существует различия между добром и злом, то и другое в конечном счете сводится к неразлагаемому единству, а Бог — истинный автор всех деяний человеческих. К тому же Бог руководит волей человека, который не свободен в своих действиях. Суфии провозгласили, что душа существовала до появления тела, а потом уж оказалась в нем, как в клетке. Вот почему суфий вожделеет смерть — именно через нее он возвращается в лоно Божественного. Суфии ввели в систему своих взглядов идею метемпсихоза, касающуюся душ тех людей, которые не выполнили своего предназначения на земле и им опять придется начинать все сначала, чтобы заслужить воссоединение с Богом. Без Божественной милости, предупреждали суфии, которую получают в результате самых неистовых молений, невозможно достичь духовного слияния с Богом. Главным своим делом суфии считают растворение в Божественной сущности с помощью медитации или других духовных практик. Скитальчество — также один из путей к достижению этой цели[187].

Блаватская без устали трудилась над своим «имиджем» духовной скиталицы. У нас нет сведений, что она занималась йогой, или медитациями, или какими-нибудь очистительными процедурами. Да и как ей было ими заниматься, когда уже с первых месяцев своей скитальческой жизни она пристрастилась к курению, которое с годами превратилось в никотиновую зависимость! Когда речь заходила о ее личной безопасности в этих многотрудных и многолетних путешествиях, она неизменно намекала на приобщенность к оккультным сообществам, к неким духовным тайным организациям. К сожалению, все ее пафосные заявления по поводу могущественных защитников не выходили за рамки психотерапевтических упражнений, направленных на самое себя. Может быть, они духовно укрепляли ее волю в исключительно неблагоприятных жизненных обстоятельствах, но не более того. Наш современник, теософ Пол Джонсон полагает, что перед исторической встречей с Учителем Морией в Лондоне у Блаватской уже был, по крайней мере, годичный опыт общения с духовным мастером — Паулосом Ментамоном, который инициировал ее как члена еретической исламской секты друзов. П. Джонсон, анализируя сочинения Елены Петровны, приходит к выводу о влиянии суфизма на некоторые содержащиеся в них идеи. Одним из доказательств ее связи с исламскими тайными орденами он также считает ее поездку на остров Ява, большинство населения которого состоит из мусульман. В дальнейшем, уже в конце 70-х и в 80-е годы эти связи и знания пригодились Блаватской, суммирует Пол Джонсон, в ее общении с индийскими мусульманами^[188]. Блаватская и вправду в итоге верила всему, что пускала в оккультный оборот. Со спокойной совестью она писала в письме от 1878 года профессору английской литературы Корнеллского университета Хайраму Корсону (1828–1911): «Я принадлежу к тайной секте друзов с Ливанской горы и долго жила среди дервишей, персидских мулл и мистиков всех сортов»^[189]. Что тут скажешь в ее оправдание? Остается только верить этому или не верить. И конечно же не забывать русскую пословицу: всяк человек ложь — и мы тож.

Глава четвертая. СВИДЕТЕЛЬСТВА СУЩЕСТВОВАНИЯ ДРУГОГО МИРА