Блаженны мертвые

Парень широко улыбнулся. Волосы его были зачесаны назад, а улыбка казалась... профессиональной. На нем была светло-голубая рубашка и чистые джинсы. Остальные были одеты в том же стиле и скорее напоминали членов студенческого братства, решивших поразвлечься, нежели уличную шпану.

— Покажи мне такой закон... — начал парень, и Флора ясно увидела, как пожилой человек в костюме — по-видимому, его отец — произносит за завтраком: до тех пор, пока в закон не введут изменения, ожившие совершенно бесправны, поскольку с формальной точки зрения являются усопшими.

Парень не успел договорить.

— Маркус, берегись! — раздался крик одного из его приятелей.

Пока парни стояли, повернувшись к Флоре лицом, мертвецы, ведомые и подпитываемые их страхом, медленно приближались. Один из них, худющий старик на голову ниже парня по имени Маркус, вцепился в его рубашку.

Маркус отскочил на шаг назад, послышался треск рвущейся ткани. Парень посмотрел на рубашку и взвыл:

— Ах ты, тварь, рубашку мне порвал! — И тяжелая бита обрушилась на голову мертвеца.

Удар оказался точным, бита попала прямо в висок, раздался звук, похожий на треск сухой ветки, переломленной через колено. Мертвец отлетел на пару метров, перекувыркнулся через голову и рухнул на асфальт.

Маркус подставил ладонь дружкам, празднуя победу, и они тут же ринулись в бой.

Флора не могла двинуться с места. Не только из-за страха — жажда крови и ненависть, исходящие от парней, набрали такую силу, что парализовали ее мозг; Флора потеряла всяческую способность управлять своим телом, не чувствуя ничего, кроме ярости парней. Она просто стояла и смотрела.

Куда уж было мертвецам до пяти здоровых, накачанных парней. Одного за другим парни с победными криками валили их на землю. Как строители дробят стену на маленькие куски, чтобы легче было вывозить мусор, они все молотили и молотили битами долго после того, как мертвецы валились на землю. Мертвецы не пытались защищаться, но даже с раздробленными ногами, они продолжали ползти на парней, получая удар за ударом. Повсюду слышался хруст, но мертвецы не затихали, и только движения их становились все медленнее и медленнее.

Парни опустили свои биты, отошли на пару шагов от шевелящейся массы у их ног. Один вытащил пачку сигарет, предложил остальным. Они закурили, любуясь своей работой.

— Черт, — произнес один из них. — По-моему, меня укусили.

Он протянул руку, демонстрируя приятелям темное пятно на светлой рубашке. Остальные отшатнулись в притворном ужасе, замахали руками с криками: «А-а! Он заражен!»

Парень неуверенно усмехнулся:

— Да ладно вам. И что мне теперь, укол от бешенства делать?

Это только раззадорило приятелей, и они принялись шутить про то, как теперь он превратится в зомби, пожирающего людей, пока он не велел им заткнуться. Они еще поржали, и, чтобы доказать им, что он и не думал бояться, парень склонился над жалкими останками одного из мертвецов — маленькой старушки с переломанной рукой, закинутой за голову, — и поднес укушенную руку к ее зубам:

— Ням-ням, хочешь кушать?

Старуха только хлопала разбитыми губами, из-за которых выглядывали редкие зубы, словно рыба, выброшенная не берег. Парень с улыбкой взглянул на своих товарищей, и тут произошло то, о чем Флора мечтала всеми силами души: старуха вцепилась уцелевшими пальцами в руку парня и впилась зубами в мякоть предплечья.

Парень заорал и, оступившись, упал, но тут же вскочил на ноги. Челюсти старухи не ослабили своей хватки, и старуха, как сломанная кукла, повисла на его руке.

— Да помогите же! — заорал парень, пытаясь стряхнуть ее с себя, и, хотя старуха давно уже превратилась в мешок разбитых костей, зубы ее намертво вцепились в свою жертву, и теперь она болталась в воздухе, словно подвешенная за веревочку.

Остальные отшвырнули в сторону свои сигареты, схватились за биты и принялись ими орудовать. В теле старухи не осталось уже ни одной целой кости, и в воздухе раздавались лишь глухие удары, словно кто-то выбивал мокрый ковер. В конце концов один из ударов пришелся ей по шее, и старуха отлетела в сторону, рухнув на землю.

С дикими воплями и завываниями парень тряс рукой, из которой был вырван приличный кусок мяса. Он кружился на месте, подпрыгивая и топая ногами, словно хотел улететь, исчезнуть, очутиться где угодно, только не здесь.

По его плечу стекала кровь, и Маркус снял с себя рубашку, оторвал и без того порванный рукав и сказал:

— Пошли, это надо перевязать...

Пострадавший словно не слышал. В приступе маниакальной ярости парень открыл свой рюкзак, вытащил два пластиковые бутылки, открутил крышки и принялся поливать какой-то жидкостью еще трепещущие, расползающиеся тела.

— Ну я вам сейчас покажу, твари! — Он носился по кругу с бутылками в руках до тех пор, пока они не опустели. — Посмотрим, как вы после этого будете кусаться!