Блаженные времена, хрупкий мир

Можете себе представить мое замешательство. Именно по этой причине я и купил Гегеля, и, конечно, Карла Мая тоже. Для меня все это было какой-то загадкой. То, что Блоха действительно звали Блох, я знал совершенно точно. У Карла Мая я прочитал, как делается этот трюк с пулей, зажатой в зубах, и решил в следующее воскресенье, когда мы снова будем играть в футбол, поговорить об этом с Блохом. Но он не пришел. И через неделю тоже не пришел. Никто не знал, почему его не было, никто не знал и его номера телефона. Я уже думал, что больше ничего никогда о нем не услышу, но спустя несколько дней прочитал о нем в газете. Монтер Блох, писала газета, зверски убил кассиршу кинотеатра. «Злодей оказался безработным», писала газета, характерным языком нашей прессы. Через несколько дней о Блохе кричали заголовки всех австрийских газет. Блох бежал из Вены, но где-то его опознали, началась погоня, усиленному наряду полиции удалось окружить его в Регельсбруннере, под Веной. Он хотел укрыться в подлеске. Полиция, которая прочесывала местность, наконец обнаружила его, с помощью нескольких предупредительных выстрелов полицейские пытались заставить отчаянно убегавшего Блоха остановиться и сдаться. Газеты писали, что Блох, несмотря на безнадежность своего положения, не прислушался к призывам полиции сдаться и даже пытался отстреливаться. Наконец один из полицейских сделал прицельный выстрел, которым Блох и был убит. Когда полицейские перевернули лежавший лицом вниз труп, чтобы его осмотреть, они увидели, что губы его были растянуты в подобие улыбки. А между зубами была зажата смертоносная пуля. Блох был убит выстрелом в голову, пуля прострелила затылок, вошла в ротовую полость и застряла между зубами. Полицейский, сделавший так называемый выстрел на поражение, согласно утверждению газеты, оправдывался тем, что выстрел был произведен из соображений вынужденной обороны, ибо, как он заявил, Блох был вооружен до зубов. Ну вот, сказал Роман, с тех пор я и пытаюсь читать Гегеля, и в каком-то смысле эта история настигла меня сегодня. На Лео этот рассказ произвел, конечно, большое впечатление, хотя он и не был уверен, стоит ли этому всерьез верить. Так или иначе, сегодняшние события в баре доказывали, что в действительности может произойти самое невероятное. Лео хотелось верить во все это. К тому же со временем появлялось все больше оснований верить Роману, потому что он явно был мастер попадать в самые невероятные истории. Однажды он сидел на табуретке у стойки в баре — и упал. Он даже не был пьян. Он просто качался на этой табуретке и вдруг потерял равновесие. Через несколько дней после этого он, выйдя из бара, на этот раз действительно сильно выпивши, стал перебегать улицу прямо перед машиной, да так неосторожно, что шоферу пришлось резко затормозить, чтобы не наехать на него. Машина остановилась в полуметре от Романа, который, в состоянии шока, сделал прыжок в сторону, в то время как другая машина, которая ехала сзади, с грохотом наехала на первую. Свидетелями сцены были два посетителя, которые тут же вернулись в бар, чтобы об этом рассказать. Потом Роман с одной своей сослуживицей поехал на выходные к морю — и их машина сорвалась с моста в реку. При этом с ним ничего не случилось. После своего возвращения он показал Лео снимок разбитой машины. Вскоре после этого несколько дней Роман не появлялся, и Лео напрасно его ждал. Куда запропастился Роман, спросил он Юдифь. Я ему звонила, сообщила Юдифь, он сказал, что у него сифилис и ему нужно принимать пенициллин…

Быть этого не может, сказал Лео, он считал, что такого не может быть, чтобы Роман принимал пенициллин, для Лео сифилис относился к ауре гениальности, от которой медикаментами защититься нельзя.

Да, сказала Юдифь, он с одной из этих дешевых проституток, что толкутся перед университетом, ну, попробовал завязать отношения. Так или иначе, он говорит, что ему не очень-то нравится стоять у стойки бара и не иметь возможности выпить.

А почему ты сегодня пьешь одну только минеральную воду? спросил Лео.

Потому что не хочу пить каждый день, сказала Юдифь, я ведь не такой алкоголик, как ты.

Прекрати, сказал Лео.