Блаженный Ананий

- Нонче ты первый, молодой человек. Я могу с тобой поговорить и поучить могу. О душе могу поговорить. Моя жизнь, молодой человек, как морковь: тело в земле, а коса - душа - выходит наружу. Всем о душе говорю. Помогает, помогает!.. Ты у папашки деньги слямзил и в картишки проиграл? Нету на дорогу к папашке? Молись богу, проси прощенья! Я таким, как ты, по два и по три рубля даю и лапти. Блудные сыны! Я блудных сынов жалеть обязан... Господи, их благослови.

Блаженный дунул на муху. Она села ему на ухо.

- Зачем пришел?

- Посмотреть на вас пришел, - ответил Саша, и ему в ту минуту думалось, что он действительно пришел посмотреть на блаженного.

- А вот и врешь! В такую погоду пешком ко мне не ходят. Сапоги-то какие, а! Смотреть на меня - извозчики есть. Плачь, плачь, прелюбодей, - вдруг закричал блаженный. В его голосе чувствовалась радость, и Саша смятенно подумал, что сейчас блаженный выкричит все пакостное, что есть в сашиной душе. Саша вздрогнул. Блаженный стучал маленьким кулачком в стену. - Блудил, угадал!... Я вас всех знаю... С сестрой блудил! Кайся, кайся! Чем сестру смутил? А?..

Кисти рук заныли, томительная слабость овладела сашиным телом. И Саша подумал, что теперь-то нужно высказать свои страдания, станет легче, блаженный успокоится. И вместе с тем пришла мысль о том, какая это страшная и грешная страна, в которой святые, не сомневаясь, упрекают людей в том, что они могут лежать со своими сестрами, как с женами. И как же подобные упреки справедливы, если вокруг блаженного настроены амбары и приходит много кающихся! Как стыдно понять это! И ты, только что начавший жизнь, готов и рад свершить чудовищный поступок!..

- Я сам, молодой человек, в таком грехе обитаю. Парень я был рослый, а скучный. Сестра на лавке спала. Сестра у меня мучительница, тело ей было отпущено господом пылающее: на пять сажен запах от ее греха шел. Я к ней и полез. До того я долго страдал, но одолеть себя не мог... И только отошел от лавки, господь меня в поясницу казнил. Теперь лежу, как Илья Муромец, тридцать лет.

- Тоска, - шопотом сказал Саша.

- А на тридцать третий год придет ко мне бог и скажет: "вставай, Илья, царство спасать надо". А я ему отвечу: "наплевать мне на твое царство, почему ты мне с девкой не дал жить и ног меня лишил? Где теперь в твоем царстве есть подобная девка? Может быть, мне кровь свою суждено выпить? Может быть, тридцать лет под ряд, - едва задремлю, - и вижу, кровь свою пью. Может быть, каждую ночь приходит ко мне сестра и говорит: "вставай, Ананий, весна!" А я ей: "нету сил, помоги мне". Она меня за руки берет, поднять пытается - и не может. Я ведь грузный...

Блаженный откинул одеяло. Саша увидал кровавые пролежни, тощие кости, живот в грязных морщинах. Блаженный тупо смотрел в потолок.

- И я скажу ему: "отойди от меня, господи, не встану я! Надсадилась сестра, подымаючи меня, для кого мне теперь вставать - в гробу она. Ради кого я освобожу твое царство? Я к ней мертвым приду и скажу ей: "ты, сестрица, в гробу подвинься и приготовь одеяло". Вот как я богу отвечу... Лежать, молодой человек, верно, тоскливо, да только не потому, как ты думаешь. Мне бога тоскливо ждать! Место глухое, вокруг дебри, - мимо пройдет бог. А не придет, я сам к нему приду. Девка, сестра-то моя, почему уличным парням досталась?

Саша вспомнил девок, обогнавшись его сегодня в телеге, и спросил:

- Как ее звали?..

- Советовать тебе, молодой человек, могу. Три рубля тебе дам, лапти дам, веник. Сходи в баньку, пропарься. Мои советы легкие, я легкие советы даю. Оттого и помогает. Легкость всегда помогает... Чаю с тобой попить, что ли? Старуха, Марфа-Мария, дай чаю...

Блаженный вздохнул. Вздох у него был больной, с кашлем. Старуха не появлялась. Сумерки надвигались на сад. Блаженный подсунул к боку подушку: длинную, набитую соломой и похожую на мешок.

- Отец у меня был ласковый. Я отца страсть любил. Добрый был человек и справедливый. Жалоб никто не слышал... А вот могилка, небось, заброшена. И креста, небось, нету. Я перед ним грешен: он меня всегда милостью одарял. Я вот святой... Мне верят, я утешительные слова могу говорить. И помогает. А вот фамилью мою редко спрашивают и даже откуда я родом. Мне обидно, - я без пачпорта, что ли. А фамилия моя умильная: Смирнов...

Блаженный напряженно смотрел на стену. Он, повидимому, пытался вспомнить самое трогательное о своем отце. А Саша подумал, что вспоминает блаженный только для того, чтобы напомнить Саше, какой он отвратительный и преступный сын. Ананий сказал жалобно:

- Сходи ты, молодой человек, если моя молитва поможет, на кладбище, посмотри, как лежит Максим Смирнов. Я старух прошу, прошу, им выйти нельзя: округ пустыня, на кого меня оставишь. Они ведь здесь одни, ветхие. Оградка-то у отца чугунная, а по краям ангелы в золоте. Найдешь...