Блаженство

В этой связке ключей половина
Мне уже не нужна.
Это ключ от квартиры жены, а моя половина
Мне уже не жена.

Это ключ от моей комнатенки в закрытом изданьи,

Потонувшем под бременем неплатежей.
Это ключ от дверей мастерской, что ютилась
В разрушенном зданьи
И служила прибежищем многих мужей.

О, как ты улыбался, на сутки друзей запуская

В провонявшую краской ее полутьму!
Мне теперь ни к чему мастерская,
А тебе, эмигранту, совсем ни к чему.

Провисанье связующих нитей, сужение круга.

Проржавевший замок не под силу ключу.
Дальше следует ключ от квартиры предавшего друга:
И пора бы вернуть, да звонить не хочу.

Эта связка пять лет тяжелела, карман прорывая

И призывно звеня,
А сегодня лежит на столе, даровым-даровая,
Словно знак убывания в мире меня.

В этой связке теперь – оправданье бесцветью,

                                                            безверью,
Оскуденью души, – но ее ли вина,
Что по капле себя оставляла за каждою дверью
И поэтому больше себе не равна?

Помнишь лестниц пролеты, «глазков» дружелюбных

                                                                  зеницы
На втором, на шестом, на седьмом этаже?
О, ключей бы хватило – все двери открыть, все
                                                                границы,
Да не нужно уже.

Нас ровняют с асфальтом, с травой, забивают, как сваю,

В опустевшую летом, чужую Москву,
Где чем больше дверей открываю, тем больше я знаю,
И чем больше я знаю, тем меньше живу.

Я остался при праве своем безусловном —

Наклоняться, шепча,
Над строфою с рисунком неровным,
Как бородка ключа.

Остается квартира,

Где прозрачный настой одиноких ночей
Да ненужная связка, как образ познания мира,
Где все меньше дверей и все больше ключей.

«Так давно, так загодя начал с тобой прощаться…»