Блаженство страсти

– Если позволите, сеньор Крогер, я знаю одного здешнего человека. Это некий Томас Эрера, он занимается недвижимостью. Если в городе есть что-нибудь подходящее, он, конечно, знает об этом.

– Мне бы хотелось снять дом за городом, – сказал Крогер. А потом обратился к невысокому смуглому человечку, стоявшему у прилавка с ножами: – Я возьму вот этот. – И он указал на кинжал.

Джессика подавила дрожь отвращения, живо вспомнив нож, который Крогер приставил к ее горлу в отеле.

После покупки кинжала они вернулись к коляске. – Простите, сеньор Крогер, но за пределами города трудно найти дом в испанском стиле, а в туземном доме вам вряд ли будет удобно. – Эрнандо указал на маленький домик, стоявший на отшибе, на самом краю рыночной площади. – Видите дом, тот, что с травяной крышей? Это типичный туземный дом, и по вашим меркам, я уверен, он слишком примитивен. И за пределами центральной части города вы найдете только такие дома, за исключением асиенд, а они обычно принадлежат богатым людям.

Джессика с некоторым любопытством рассматривала этот домик. Он был привлекателен в своей простоте – овальное сооружение, крашенное белой известкой, с крышей из пальмовых листьев. Необычная форма делала постройку очень изящной. Крогер нахмурился.

– Ну что ж, если дело обстоит таким образом, возможно, придется поискать что-то в городе, хотя мне бы хотелось жить подальше от его центра.

– О, я уверен, что Томас Эрера сможет подыскать вам что-нибудь за хорошую цену, – лукаво проговорил Эрнандо.

Крогер с подозрением воззрился на него.

– За хорошую цену, да? Ладно, если он найдет что-нибудь приемлемое, я с удовольствием заплачу, но советую сообщить этому человеку, что он имеет дело отнюдь не с простофилей. Не дай Бог, он вздумает меня надуть.

Эрнандо тихо рассмеялся.

– Не бойтесь, сеньор. Я и сам никогда не принял бы вас за простофилю.

Крогер не сводил с него глаз.

– Что это значит?

Эрнандо невинно распахнул глаза.

– Ничего, сеньор. Просто я, Эрнандо Виллалобос, понимаю, что вы человек светский.

А он не глуп, подумала Джессика, пряча улыбку. Эрнандо, возможно, и пьяница, но он далеко не глуп.

Несмотря на предупреждение Эрнандо, Томас Эрера все же смог найти для них асиенду за городом – прекрасный просторный дом, чей владелец возвращался в Испанию. Дом был выстроен вокруг внутреннего дворика-патио; комнаты были большие, просторные, с высокими потолками, которые смягчали влажный летний зной.

Крогер нанял индианку для стряпни и уборки, а для более тяжелых работ – мальчика.

Исполняя свое обещание, Крогер отвез Джессику к портнихе, рекомендованной Эрнандо, и купил ей два платья со всем, что к ним полагается, в современном стиле; себе же он заказал два костюма вместо тех, что оставил в Тампе.

Эрнандо Виллалобос по-прежнему был с ними, исполняя обязанности переводчика и гида; но Джессика так и не смогла до сих пор застать его одного и поговорить с ним с глазу на глаз. Она была уверена, что, как только они обоснуются на асиенде, Крогер ослабит наблюдение за ней, и ей удастся поговорить с Эрнандо наедине; но, судя по всему, она ошиблась.

Крогер поселил Эрнандо в комнате, расположенной далеко от центральной части дома, и когда тот не был у себя, он всегда был с Крогером. Обедали они все вместе, но поскольку Крогер неизменно присутствовал за столом, возможности поговорить с Эрнандо Джессике не представлялось.

Так прошло две недели, – уже более трех недель с тех пор, как Крогер похитил ее и увез из Тампы, а Джессика так ничего и не смогла сделать, чтобы приблизить свой побег.

По ночам, лежа в своей комнате без сна, она часто давала волю слезам. Образы отца и матери неотступно стояли перед ней. Каково сейчас было ее матери? А потом Джессике вспоминался Нейл, и это воспоминание терзало ее сердце и разум. Пока, измучившись, она наконец не засыпала.

Бывало, что Крогер приходил к ней, как в первую ночь, проведенную в Мериде, и вел себя так же причудливо; он, словно большое дитя, свертывался калачиком в постели, а она лежала рядом и дрожала. И всякий раз он уходил до рассвета и, судя по всему, днем ничего не помнил о прошедшей ночи.

Хотя он никогда не делал ни малейшей попытки напасть на Джессику, эти посещения приводили девушку в ужас, и поэтому все ночи она спала беспокойно и часто просыпалась.

Днем ей было совершенно нечего делать. Индианка убирала весь дом, стряпала, а Джессике не к чему было приложить руки. И поскольку Крогер держал ее в настоящем заточении, вскоре Джессике все это страшно надоело, и уныние овладевало ею все сильнее и сильнее.