Бледна как смерть

– О, я не знаю, – с улыбкой сказала Наташа. – Как говорится, привидения не отбрасывают тени, но на самом деле их тени – самые длинные.

– Что это значит?

– Синдром предков. – Она бросила короткий взгляд на Бетани. – Смысл в том, что все происходящее в твоей жизни – аварии, болезни, твои страхи и отношения с людьми – заложено в тебе при рождении, является расплатой за то, что происходило с твоими предками много лет назад.

– А мне нравится, – хихикнул Адам. – Выдержано в духе средневековья. Дайте-ка пофантазировать. Единственный способ изменить ход событий – понять, что было тому причиной. Прекрасная партия генеалогического товара на продажу, если вам интересно мое мнение.

Наташа повернулась к нему.

– Срабатывает всегда.

Бетани допила вино и поставила на стол пустой стакан.

– Я позвоню вам, наверное, после Рождества.

– Когда угодно. – Наташа была уверена, что она никогда больше не услышит Бетани. Очень жаль. Девушка ей понравилась, она была заинтригована. Кроме того, она инстинктивно чувствовала, что Бетани нуждается в помощи. Наташе всегда было трудно устоять перед этим соблазном. Но ведь в такой ситуации помощь могла быть расценена как вмешательство в личную жизнь – все зависело от точки зрения, которую ты выбираешь.

Адам допил второй бокал пива и встал.

Направляясь к двери, Наташа кивком головы попрощалась с хозяином гостиницы. Она посторонилась, пропуская вперед Адама, который устремился к автомобильной стоянке.

– Вы собираетесь вернуться в Лондон? – спросила она Бетани, когда они немного отстали.

– Мы останемся у друзей Адама в Оксфорде, пока не закончится выставка, – она говорила быстро, как будто не хотела обсуждать эту тему. В ее голосе не было ни капли энтузиазма. Она прижала волосы к ушам, защищаясь от сильного ветра. – Вы действительно считаете, что можно унаследовать ненависть?

– Это не более чем теория. Но она имеет смысл и определенно помогает объяснить, почему в некоторых семьях происходит больше трагедий, чем они этого заслуживают.

– Как?

– Допустим, если ваш предок стал жертвой ужасного преступления или несчастья, то вы почти ждете, что подобное может случиться и с вами. И поэтому по достижении того же возраста или с приближением какой-либо конкретной даты вы начинаете неоправданно рисковать, пребываете в депрессивном, подавленном состоянии, или сопротивляемость вашего организма болезни резко снижается... – Она видела, что привлекла внимание Бетани. – Когда подобная трагедия случается снова, это воспринимается как проклятие, но на самом деле речь идет о накликанной беде.

«Лянча» была всего в нескольких шагах, и Адам уже сидел за рулем. Наташа остановилась, повернулась к своему темно-синему «Санбиму-Элпайн».

– Случается, человек даже не знает ничего о том, первом, событии. Допустим, если в роду кто-то разбился, упав с крыши дома, страх высоты может передаваться через поколения. Или чувство стыда, даже если его причина хранилась в тайне или была забыта.

– Я понимаю, что вы имеете ввиду, – произнесла Бетани так, что Наташа пожалела, что вообще начала этот разговор.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Деревня Сноузхилл соответствовала своему названию. По мере того как Наташа продвигалась к Котсволдсу, маленькие белые хлопья все чаще летели навстречу фарам «Санбима». Поселок был расположен высоко в горах, поэтому на него часто обрушивалась непогода, на несколько дней отрезая от внешнего мира. Снег обычно долго лежал в расщелинах гор, хотя в округе таял без следа. Можно было спуститься в долину и увидеть зеленые пастбища, цветущие примулы и нарциссы, хотя в Сноузхилле по-прежнему стояла зима.

Наташин коттедж находился в конце короткой улочки, застроенной в семнадцатом веке. Больше всего ей нравилось, что внутри не было ни одной прямой линии: волнообразные потолки с низкими балками, толстые искривленные стены, крошечные косые окна и перекошенные скрипучие полы. Он назывался Садовым тупиком, хотя вокруг дома в помине не было никакого сада. Однако из окон верхнего этажа, выходящих на юго-запад, были видны Литтлвордский лес и долина Эвешэм, и Наташе нравилось думать, что кто-то выбрал для своего дома такое название, потому что весной ему нравилось любоваться облаками цветов на диких фруктовых деревьях, которыми когда-то славилась долина. И дом, и деревня идеально ей подходили. Ей нравились маленькие старинные поселенья, где можно прикоснуться к вечности и почувствовать свою причастность к происходящему.