Бледна как смерть

– Да. Хотя мне ее было немного жаль. Иногда я думала, что наш магазин – не лучшее место для нее. Она была слишком чувствительной. Когда люди приходили за венками для могил, она почти всегда плакала. Но она прекрасно обращалась с клиентами. Иногда они приходят совершенно безутешными – вдовы и внуки, молодые жены и мужья, матери. Даже люди, которые пришли проведать могилы давно умерших предков. Бетани проявляла неподдельное сочувствие и доброту. – Кэтрин улыбнулась. – Она всегда была одета в черное, как для похорон. Я никогда не видела ее ни в чем другом. Черные длинные широкие юбки и мешковатые джемперы.

Она поставила чашку.

– Мне пора.

– Останьтесь, пообедаем вместе.

Они болтали, пока Наташа готовила обед. Макароны с грибами, салатом и французским батоном. К счастью, после визита в Теско в буфете оставалось достаточно провизии. Кэтрин предложила свою помощь и встала рядом с Наташей, нарезая грибы и помидоры для салата.

– Если хотите, откроем вино, – предложила Наташа. – Штопор в шкафу, на верхней полке слева.

Кэтрин присела на стол с вином в руке.

– Вы с детства хотели быть флористом?

– Думаю, да. Мне всегда нравилось цветоводство, так же как и искусство, поэтому очень хорошо, что есть возможность соединить их вместе. Моя бабушка была художницей. Она делала силуэты. Меня назвали в ее честь. Папа помнит, что она была очень красивой и элегантной женщиной. Есть к чему стремиться.

– Похоже, вы все делаете прекрасно. – Наташа расставила тарелки, сервировала стол. Она была рада компании сейчас, когда за окнами опускались сумерки.

Они разговаривали о Лондоне и магазинах, замках и старинных домах Корнуэлла. Кэтрин сказала, что с удовольствием узнала бы что-нибудь о своей семье, и Наташа пообещала помочь ей в этом. Потом она вспомнила, что и у семьи Маркуса сложится своя история, история его детей, которые могут родиться. Привидения из будущего, которых может никогда не быть.

– Я вот о чем вспомнила, – сказала Кэтрин, когда надевала пальто, собираясь уезжать. – За день до того как уйти, Бетани спросила, не знаю ли я какого-нибудь местного врача, и я дала ей номер моего доктора. Доктор Вилкинсон. Он много лет знаком с моим дядей, друг семьи. Он сказал, что Бетани договорилась с ним о визите, но не пришла. Как вы думаете, это важно?

– Я не знаю.

Наташа открыла дверь, думая о своем. Когда они встречались на Рождество, Стивен сказал, что видел девушку по имени Бетани с Маркусом. Маленькая штучка, очень хорошенькая.

– Вы когда-нибудь видели моего отца?

– Один раз. С Маркусом и группой парней, с которыми они работают. Я встретила их всех в пабе возле Оксфордского цирка, потом мы пошли ужинать в Китайский квартал. По правде говоря...

– Бетани там тоже была. Я знаю.

– Было приятно с вами познакомиться.

– И мне.

– Знаете, вы должны ему позвонить. Маркусу.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Наташа начала уборку с того, что привела в порядок письменный стол и стерла пыль с компьютера. Потом вымыла пол, отполировала буфет, натерла воском стол, надев резиновые перчатки, вычистила кухонную мойку. Достав ящик для мусора, заполнила его доверху «макулатурной» почтой: старыми газетами и журналами, до которых у нее так и не дошли руки. Затем пришла очередь кухонных шкафчиков: в мусорный бак перекочевали старые бутылки и сухие приправы, липкая банка из-под меда. После всего этого Наташа включила пылесос и прошлась с узкой насадкой по всем углам, щелям на стыках ступенек, за дверями. Она не стала пылесосить мебель, как обычно, но тщательно собрала пыль с мелких деталей телевизора, из углов ящиков письменного стола и шкафа-картотеки.

Спустя пару часов, пожалев соседей – мистера и миссис Вилсон, которые наверняка уже готовились ко сну, она выключила пылесос. Вооружившись чистящим средством, поднялась наверх и привела в порядок ванну и умывальную раковину. Эти нехитрые действия – уборка, чистка, расстановка привычных предметов по местам – благотворным образом повлияли на ее самочувствие. Если она остановится, в голову снова полезут мысли...

Наташа сделала ревизию своего гардероба, навела порядок на полках, перебрала украшения.

На дне маленькой серебряной чайницы, которую она использовала для хранения браслетов, нашла листок со схематичным изображением лица мальчика эпохи каменного века. Странные, похожие на меридианы, линии пересекали его черты. Она в подробностях помнила день, когда Маркус нарисовал эту схему.

Сентябрь, три года назад. Утром Маркус должен был вернуться в Манчестер. Это был второй уик-энд, проведенный ими вдвоем. Они сидели на полу возле камина, ели французский батон с сыром, запивая красным вином. Он мягким движением вынул стакан из ее рук, поставил на пол, обхватил ладонями ее лицо.

– Знаешь, никто не сможет восстановить твое лицо после смерти.

– Почему?