Бледная графиня

— Это должно решить следствие, господин прокурор, — сказал Гаген и пожал плечами. — Если и в этом трупе найдется такой же яд, то будет ясно, что им воспользовался кто-то из обитателей замка. Но кто? Будем надеяться, что скоро выяснится и это.

— Бывали случаи, когда люди для достижения своих планов не останавливались ни перед какими средствами. Случалось, что причиной подобных преступлений бывало умственное расстройство, выражавшееся в патологической потребности убивать. Я не могу забыть одного случая, происшедшего несколько лет тому назад — я тогда уже был прокурором.

— Расскажите, пожалуйста, — попросил Гаген.

— Дело было такое же темное и непонятное, — сказал Веллер. — В аптеке, принадлежавшей в высшей степени уважаемому человеку, многодетному отцу, при совершенно особенных обстоятельствах один за другим умерли провизор, сестра аптекарши, сын аптекаря, и при этом было установлено, что яд брали в той же аптеке. Подозрение падало то на того, то на другого, но ни допросы, ни осмотры ничего не дали. Следствие зашло в тупик. А тут умерла служанка. И от того же самого яда. Следом — дальняя родственница аптекаря, навестившая накануне злополучную аптеку. И так как после смерти родственницы аптекарь получил от нее большое наследство, подозрение теперь, понятное дело, упало на него. Разгадку помог найти случай. А развязка вышла такая, какую совершенно никто не ожидал. Виновной оказалась одиннадцатилетняя девочка, дочь аптекаря. Она тайно подмешивала яд в еду умерших для того, как объясняла она без малейшего страха и раскаяния, чтобы посмотреть, какой у них будет вид после смерти.

— Да, ужасный случай, — согласился Гаген.

— Когда хоронили всех этих людей, ребенок не проронил ни слезинки. Девочка чувствовала только любопытство. После того случая я ничего уже не считаю невозможным.

— Причиной же, вероятно, была болезнь ребенка?

— Психическое расстройство. О наказании, конечно, нечего было и думать. Девочку у отца отняли и отдали в соответствующее учреждение. Несчастный отец от горя слег… Но мы, кажется, приехали, ваша светлость?

Карета остановилась перед склепом.

— Прошу вас, — пригласил Гаген, когда лакей открыл дверцы. — Здесь склеп всей графской фамилии. Я останусь тут и буду ждать вашего возвращения из замка.

Прокурор кивнул и в сопровождении лакея направился к замку. Оставшись один, Гаген стал задумчиво прогуливаться перед склепом.

Вечер уже наступил. Солнце бросало тусклый свет на темные деревья парка и на пристанище для мертвых. Вокруг стояла полнейшая тишина. Было прохладно и сыро. Пахло прелью.

Прокурор тем временем вошел в замок и был проведен лакеем в гостиную, где нашел графиню в обществе человека, вид которого не вызвал у него доверия.

Как и всякий мужчина, впервые увидевший Камиллу, прокурор был поражен ее красотой и должен был признаться себе, что более красивой женщины он в жизни не видывал.

Поздоровавшись с прокурором, графиня представила ему капеллана, скромно державшегося позади.

— А теперь, господин прокурор, скажите, что привело вас ко мне?

— Меня привело сюда одно загадочное обстоятельство, важное не только для правосудия, но и для вас, графиня, — начал разъяснять прокурор. — Извините, что приехал вечером, но это тоже имеет свою причину, ибо вечером легче выполнить, не возбуждая внимания, то, ради чего я сюда прибыл.

Графиня внимательно слушала, хотя пока не могла уяснить, куда клонит ее гость.

— По свидетельству ряда очевидцев и некоторым другим данным есть подозрение, что покойный граф был отравлен.

— Отравлен? О, Боже! — ужаснулась графиня. — Как только вы могли такое подумать?

— Свидетельские показания утверждают, что труп графа имел все внешние признаки отравления медленно действующим ядом. Ходили слухи…

— Еще один вопрос, — надменно перебила его графиня. — Позвольте узнать, с каких пор правосудие стало обращать внимание на слухи?

— В таком запутанном деле, как это, слухи не могли быть оставлены без внимания, графиня, — возразил прокурор, не теряя хладнокровия. — Слишком много говорят вокруг, что граф умер не своей смертью. Мы должны это проверить.

— Не своей, значит — от яда. Какие же на сей счет есть предположения?

— Полагают, например, что один из слуг или какое-либо другое лицо имели причины отравить графа, — невозмутимо отвечал прокурор. — Вы не поверите, как удивительны иногда бывают мотивы преступлений. Несмотря на всю мою опытность, и мне иногда случается в этом ошибаться. Так и тут — все туманно и запутанно. Вы и сами, наверное, до сих пор оставались совершенно в неведении, не подозревая ни преступления, ни тем более преступника. Поэтому долг велит нам отыскать истину и выяснить, справедливы слухи или нет. С этой целью я и явился к вам в замок: просить вашего позволения изъять труп графа из фамильного склепа для анатомирования.

— Никогда! — гневно воскликнула графиня. — Я не позволю тревожить прах дорогого покойника.

— Ваше возмущение понятно и естественно, графиня, — нимало не смутился прокурор, — но я исполняю свой долг… И кроме того, я убежден, что вы сами согласитесь в полезности этого поступка.