Бледная графиня

– Поезжайте, – сказал Гаген. – Найдите этого Кингбурна и во что бы то ни стало разузнайте, действительно ли его гувернантка – Мария Рихтер. Поезжайте со всеми удобствами, господин инспектор, таково мое желание. Завтра же я выдам вам чек на Нью-Йоркский банк. А пока что примите мою благодарность за ваши труды.

Вскоре инспектор откланялся и ушел.

Гаген обратился к Милошу.

– Ты слышал и знаешь теперь достаточно, чтобы понять суть происходящего. Но будь осторожен. Нам надо проникнуть в тайну, окружающую все, что связано с этой Марией Рихтер.

– Я понял, ваша светлость.

Милош поклонился и вышел из дома доктора Гагена через заднюю дверь.

XXX. НОЧЬ В ЗАМКЕ

Последнее время фон Митнахт находился под домашним арестом. Хотя особа, обвинявшая его в убийстве, отправлена была в сумасшедший дом и он мог бы считаться вышедшим из дела, свободу управляющий еще не обрел.

Графине пока что было не до него. Для полного торжества своих планов ей недоставало одного – скорейшего получения наследства погибшей падчерицы. Однако требовать эти деньги открыто она пока не решалась, так как следствие все еще не было закончено.

В то время как графиня вынуждена была сдерживать свою алчность, терпение управляющего подходило к концу. Он теперь думал только об одном: как можно скорее получить свою долю и уехать отсюда подальше. Он уже мечтал о тех удовольствиях, которые ожидают его, когда он станет владельцем полумиллионного состояния.

Ему надоело ждать, и он готов был на все. Хватит ему быть слугой. Настало время сделаться господином. Узнав, что графиня ездила в город, он целый день ждал, что она придет к нему и обо всем расскажет, но она не пришла. Ждал он и на следующий день. К вечеру терпение его лопнуло, и он сам отправился к ней.

В покои графини он вошел без доклада. В прихожей никого не было, и он направился прямо в кабинет.

Графиня сидела за письменным столом, когда зашуршала портьера и показался мрачный фон Митнахт. Графиня встала и в сильном волнении шагнула ему навстречу, потому что лицо управляющего было перекошено от ярости, и графиня решила, что произошло какое-то несчастье.

– Что случилось? – вполголоса спросила она.

– Случилось? – прорычал он. – Ничего особенного, если не считать того, что я не только сижу взаперти, но еще и нахожусь в полном неведении, как продвигаются наши совместные дела. Но я все равно все узнаю! Тебе ничего не удастся от меня скрыть.

– Почему ты разговариваешь со мной таким тоном? – холодно спросила графиня.

– Потому что ты считаешь меня дураком – так надо понимать, – хотя сама делаешь глупости гораздо серьезней. Зачем ты пустила в замок чужого? Что ему здесь надо?

– Ты говоришь о новом лесничем? Но мне надо кем-то заменить Губерта.

– Ужасная неосмотрительность с твоей стороны. Разве мало тебе всяких проходимцев, которые так и льнут к тебе?! Впрочем, поступай как знаешь, мне все равно. Я не собираюсь здесь долго оставаться. Терпение мое лопнуло, я хочу убраться отсюда как можно быстрей.

– Ты хочешь уехать, Курт?

– Да, и как можно дальше.

– Уж не в Америку ли ты собрался?

– Может быть, и туда, – уклончиво ответил Митнахт.

– Кстати, вчера я узнала, что полицейский инспектор Нейман тоже собирается в Америку – разыскивать Марию Рихтер.

– Мне нет дела до того, что ты вчера узнала! – с досадой вскричал фон Митнахт. – Мне нужно только то, что ты вчера получила.

Графиня окинула пристальным взглядом своего управляющего и поняла, почему он ворвался к ней и что означают его мрачный вид и вызывающий тон.

– Ты, кажется, думаешь, что я получила наследство, но ты сильно ошибаешься, – произнесла она ледяным тоном.

– Все равно ты можешь получить его в любой момент. Я устал ждать и хочу получить мою долю немедленно.

Впервые фон Митнахт высказал свое требование столь откровенно и решительно, и это взорвало графиню.

– Имей в виду, – гордо произнесла она, – я еще больше хочу отделаться от тебя, чем ты – получить деньги. Но денег у меня пока нет, и я поневоле должна терпеть твое присутствие в замке.

– Меня мало заботят твои желания. Кроме того, не забывай, что ты в моих руках. Одно мое слово – и тебе конец.

– Ступай вон! – вне себя вскричала графиня. – Я запрещаю тебе заходить сюда и разговаривать со мной в таком тоне! – Подавив вспышку гнева, она после паузы продолжала более спокойным тоном: – Ты напрасно пытаешься запугать меня своими угрозами. Не мне, а тебе надо бояться. В случае чего, не мне, а тебе придется ответить за все.

Фон Митнахт презрительно усмехнулся в ответ.

– Не шути, пожалуйста, – сказал он, – я давно знаю эту твою манеру.

– Сколько, по-твоему, я должна тебе? – презрительно спросила графиня.

– Во-первых, ты должна мне за мое молчание. Неужели тебе надо напоминать, что я имею в виду? Ты думаешь, если дело с Лили…

– Тс-с, молчи! – прошипела графиня.

– Ты считаешь, что виновата меньше моего? Мы поделимся, Камилла, – как прежде, заметь. Мы поделимся поровну. Полученными деньгами или степенью вины – но поровну. Но это еще не все. Припомни об одном порошке, который ты мне дала.

– Что ты имеешь в виду?