Бледная звезда при дворе Валуа (СИ)

Результатом встречи Эрколе II с Карлом V стал его отказ от союза с Францией в пользу Империи. Тем временем в стенах дворца Эстенсе происходили события, имевшие для Рене гораздо большее значение, чем завоевание благосклонности папы или императора, и оказывающие мощное влияние на её сердце и разум. Она продолжала давать убежище гонимым реформаторам из Франции, Германии, Женевы и других областей Италии. К выдающимся личностям, придававшим блеск двору Рене в этот период, относился Челио Кальканьини, каноник кафедрального собора Феррары и апостольский протонотарий, один из самых образованных людей ХVI века. Так, он был одним из первых, кто утверждал, что земля вращается вокруг своей оси.

Грегорио Джиральди, способный греческий учёный, заявлявший, что «ему пришлось сражаться с тремя могущественными врагами – Фортуной, природой и несправедливостью людей», – по протекции Рене стал секретарём Эрколе II. Посвятив даме де Пон второй диалог своей «Поэтической истории», Джиральди обращается к ней с риторическим вопросом:

– Почему я должен знать о любви и привязанности или, скорее, благочестии, которые Вы проявляете к своему мужу, поскольку он украшен теми же знаниями и добродетелями, что и Вы?

К ним можно добавить ученого врача Манардо, автора работ как по медицине, так и о поэзии, которые принесли ему известность.

Благосклонность, которую молодая герцогиня всегда проявляла к литераторам, её интерес к религиозным вопросам, а также её восторженная преданность своей родине, сделали вполне естественным, что, в том числе, она приняла ко двору двух замечательных людей, которые были изгнаны из Франции из-за их религиозных убеждений. Поэт Клеман Маро, за которого Рене просила Маргарита Наваррская, искал там временное убежище от злобы своих врагов. При феррарском дворе, куда «Принц поэтов и Поэт принцев» приехал в 1535 году, он стал секретарём герцогини и получал жалованье 200 турских ливров в год. В своём стихотворении «Эпитет о дружбе» Маро рассказывает о приёме, оказанном ему Рене после того, как он покинул двор королевы Наварры, и описывает свою новую покровительницу в следующих строках:

Друзья мои, я изменил своей даме:

Теперь ещё одна сильна надо мной,

Рождённая дважды, с именем и душой,

Дитя короля по рождению, дитя небес по призванию…

Когда 20 марта 1536 года в носилках, запряжённых дорогими лошадьми, подаренными герцогиней, Мишель де Собон, наконец-то, отбыла на родину вместе со своим сыном, средней дочерью и остальными своими соотечественниками (кроме Анны де Партене и её мужа), Клеман Маро так прокомментировал её отъезд:

Наступила хорошая погода, пора на покой, но, ветер,

Не раздражай мадам де Субиз: хватит с неё глубокой грусти

Из-за расставания со своей госпожой и любимицей…

Остроумный же Рабле, французский писатель, которому покровительствовал Франциск I, упоминает об этом событии в своём письме из Италии епископу Майезэ в 1536 году:

– Милорд, герцог Феррарский, который ездил к императору в Неаполь, вернулся сюда сегодня утром. Я пока не знаю, как он решил вопросы, связанные с инвеститурой и оммажем его земель; но я понимаю, что он вернулся не вполне удовлетворённым императором. Я боюсь, что он будет вынужден опустошить свою казну, которую оставил ему отец, и что папа и император с удовольствием обчистят его… Милорд епископ Лиможский, который был послом короля в Ферраре, видя, что упомянутый герцог, не ознакомив его со своим замыслом, перешёл на сторону императора, возвращается во Францию. Есть опасения, что мадам Рене будет немало огорчена этим: герцог удалил мадам де Субиз, её гувернантку, и приказал, чтобы её обслуживали итальянцы, которые неважно выглядят…

В свой черёд, мантуанский дипломат Марко Пио, сеньор де Карпи, сообщал кардиналу Гонзага:

– С тех пор, как мадам де Субиз уехала, мадам герцогиня больше не появлялась на публике и никуда не выходила, за исключением небольшого кабинета, где… никому не позволено её видеть.

Ходили слухи, что Рене боялась быть отравленной мужем. Но, к чести Эрколе II, следует сказать, что он унаследовал от Борджиа только чрезмерную подозрительность. Тем не менее, принцесса так никогда и не простила мужу отъезд Мишель, заменившей ей мать. Прежде, чем уехать из Феррары, дама де Субиз дала наказ старшей дочери:

– Берегите мадам Рене!

– Клянусь, матушка, что сделаю всё для её счастья! – пообещала Анна де Партене.