Бледные короли и принцы

— Кофе, — сказала она, — как раз готов.

— Спасибо.

Она вышла из гостиной и вернулась через минуту, неся на маленьком подносе сливки, сахар и кофе в белой кружке с большим красным яблоком на боку. Опустив поднос на кофейный столик, Кэролайн жестом пригласила меня занять место на диване. Я сел. Она расправила сзади юбку и села в кресло с подлокотниками напротив меня, сдвинув ноги в кремовых, связанных в резинку гольфах и мягких домашних тапочках. Положила руки на колени. Я отметил, что на пальцах не было никаких колец.

— Как вы?

— Справляюсь, — ответила она.

Я налил в кофе немного сливок, добавил две ложки сахара и размешал. Если сначала положить сахар, вкус будет совсем не тот.

— Как сын?

— С Бретом все в порядке. Они с отцом не были особенно близки.

Я глотнул кофе.

— Без колец, — заметил я.

— Да. Пытаюсь начать новую жизнь. Бейли мне не хватает, но впереди долгая жизнь без него.

— Ваш сын дома?

— Да, в своей комнате.

Я сжал губы, набираясь решимости.

— Он мне нужен, — после некоторой паузы сказал я. — Нужно поговорить с вами обоими.

— О чем?

— Давайте поговорим втроем.

Кэролайн не возражала. Она поднялась, вышла из гостиной и тут же вернулась с Бретом. Сначала он не узнал меня. Он шел за ней с видом ребенка, которому мать сказала, что с ним хочет поговорить какой-то дядя. Но потом он вдруг резко остановился, выпучив на меня глаза, и отшатнулся к матери.

— Да-да, это я. Тот самый тип с Мэн-пайка.

Он начал качать головой, открыл было рот, но тут же закрыл.

— При чем здесь Мэн-пайк? — спросила Кэролайн.

Я смотрел на Брета. Он молчал.

— Брет? — Кэролайн повернулась к нему, ожидая объяснений.

Брет густо покраснел и только глубже засунул руки в карманы бежевого с голубым спортивного костюма, не смея поднять глаз ни на мать, ни на меня.

Кэролайн обратилась ко мне:

— Мистер Спенсер?

Я глубоко вздохнул:

— Несколько дней назад, от нечего делать, я наблюдал за складом Эстэвы. И когда Брет выехал оттуда на большом тягаче без прицепа, я решил проехаться с ним.

Ни Брет, ни его мать не шевельнулись. Круглое, упитанное тело Брета будто пыталось съежиться до невидимых размеров.

— Он доехал до Белфаста, подцепил на рыбном складе рефрижератор и повернул обратно домой. Я отобрал у него его машину, перегнал домой, разгрузил и наткнулся на триста килограммов кокаина.

Кэролайн придвинулась к сыну.

— Брет не знал, — выдохнула она.

Я молчал.

— Он просто выполнял то, что ему велели. Он не знал о том, что в рефрижераторе, — убеждала она то ли меня, то ли сама себя.

Я смотрел на Брета. Кэролайн заговорила на тон выше.

— Он не знал. Он — ребенок. Мальчик на побегушках.

— Я знал, — произнес Брет.

Голова Кэролайн неестественно дернулась в его сторону.

— Мистер Эстэва доверял мне. Он одному мне доверял.

— Брет... — охнула Кэролайн.

— Да. Доверял. А вы украли кокаин, и теперь мистер Эстэва злится на меня.

— Как часто ты возил Эстэве такой груз?

— Это из-за вас он злится. — Брет покраснел еще сильней, говорил он, хрипя и задыхаясь, как астматик. — У меня была хорошая работа, и он доверял мне. Он одному мне доверял ездить за кокаином.

Кэролайн прижала руки ко рту. Она встала перед ним, но заслонить собой всю его раскормленную фигуру не могла.

— Мне не нужен ты, Брет, — сказал я. — Мне нужен Эстэва.

— Нет, — сдавленно выдавил он.

— Да, — сказал я. — И ты можешь мне помочь.

— Нет.

Все шло совсем не по плану. Если у меня когда-нибудь будет время, возможно, мне удастся вспомнить, что именно случалось по плану в моей жизни.

— Он просто выполнял то, что сказал ему босс, — говорила Кэролайн. — Он не знал. Он не несет никакой ответственности. Ему только семнадцать.

— Я знал, — стиснув зубы, прошипел Брет. — Знал. Знал.

— Черт побери, Брет, — Кэролайн тоже зашипела на него. — Помолчи, ради Бога!

— А вы все испортили. Из-за вас мистер Эстэва злится на меня. Теперь он выкинет меня, и это все из-за вас. — Брет не обращал внимания на мать.

— Брет! — крикнула Кэролайн.

Брет развернулся и выскочил из комнаты. Кэролайн застыла на месте, глядя ему вслед.

— Брет, — сипло позвала она, но ответа не последовало. Она посмотрела на меня. — Ему только семнадцать. Вы не можете...

— Я и не собираюсь, — успокоил ее я. — Мне нужен Эстэва.

— Это его первая работа за все время... Школы он не закончил. Он...

Брет ворвался в комнату с пистолетом в руке. Воцарилась тишина.

Это был крупный револьвер с длинным дулом и потускневшим никелевым покрытием. Брет держал его в правой руке перед собой на уровне груди. Было видно, что обращаться с оружием он не привык. Большинство семнадцатилетних пацанов не привыкли обращаться с оружием — и слава Богу. Руку в локте он согнул и прижал к боку, поэтому ему приходилось напрягать запястье чтобы держать пистолет на прицеле. Подавшись в наклоне корпусом вперед и вытянув жирную шею, он навис над ним вопросительным знаком. С дивана я смог разглядеть, что калибр у пистолета больше, чем 38-й, может 44-й.

— Ты, ублюдок, убирайся отсюда. Оставь меня и мою мать в покое, — прохрипел Брет.

— Брет, если тебе раньше стрелять не приходилось, вряд ли ты сможешь попасть в меня.

— Ублюдок, — раздалось в ответ.