Бледные короли и принцы

— Ты разговаривал с Эстэвой, — посмотрел он на Генри. — Что он сказал?

— Сказал, что пацан был тупой, как пробка, почти полный дебил, и что держал он его у себя из жалости и из уважения к отцу.

— А про тот кокаин, который Спенсер конфисковал у парня?

— Эстэва говорит, что кто-то хочет его подставить. Ни про какой кокаин он ничего не знает. И в Белфасте у него знакомых нет.

— Про «Пенобскот Сифуд Инк.» справки навел?

— Само собой. Связались с белфастскими копами. Они говорят, там вообще все пусто. Владелец склада живет в Балтиморе и уже год, как никому его не сдавал.

— А они ничего не сказали про то, почему там машины снуют туда-сюда? — спросил я.

— Они говорят, что ни черта там не снует. Иногда заруливают на площадку переночевать — и то не часто.

— Скажи, где ты взял кокаин, Спенсер? — забрызгал табачной слюной Джей-Ди. — Тебе в кутузке бы сидеть за хранение наркотиков. А может и не только за хранение. Сотня килограмм — это не себе в нос, это на продажу. Я так прикидываю.

— А прикидываешь ты тем местом, на котором сидишь.

— Заткнись! Коп из штата не всю жизнь прикрывать тебя сможет!

— Хватит время терять, — сказал Лундквист. — Нам нужно найти убийцу.

— А откуда мы знаем, что это не Спенсер? — спросил Генри.

— А откуда мы знаем, что это не ты? Или не я? В общем, хватит ерунду пороть. Давайте делом заниматься.

— Конечно, Брайен, конечно, — осадил себя Генри. — Что у тебя еще?

— Мальчик был убит двумя выстрелами в грудь. Пули — «магнум» триста пятьдесят седьмого калибра. Одна пуля пробила сердце и застряла в позвоночнике. Другая прошла насквозь и вышла под левой лопаткой.

— Мы обнаружили ее в стене, — сказал Джей-Ди.

— Из чего стреляли в Вальдеса? — спросил я.

— Из пистолета тридцать восьмого калибра, — ответил Лундквист.

— У Эстэвы есть оружие?

— Не зарегистрировано.

— Я говорю вам — Эстэва чист, — сказал Генри. — Чего ради ему отдавать оружие, из которого было совершено убийство, какому-то слабоумному семнадцатилетнему пацану?

— Своеобразный подарок — отдать ребенку пушку, из которой убили его отца.

— Во-во. И посадить этого ребенка в грузовик, груженный кокаином, грамм которого уходит за сто долларов.

— В словах Генри есть смысл, — сказал Лундквист.

— Ага, Эстэве только и надо, чтобы мы так подумали. Для этого он и использовал парнишку, — ответил я.

— Если использовал. Пока мы эту сказку слышали только от тебя, — заявил Генри.

— Зачем мне было ее сочинять?

— Для своей долбаной газеты. Они уже хренову кучу лет воют о торговле кокаином в Уитоне. Они наняли тебя, ты покрутился-повертелся, что-то вынюхал, а затем объявился с целым центнером кокаина и вешаешь его на Эстэву.

— Хорошо газетка пойдет. — Сержант снова сплюнул в стаканчик коричневые слюни.

— Ну ладно, Эстэва вам на роль убийцы не подходит. Есть другая кандидатура? — спросил Лундквист.

— Бейли многим не нравился, — пожал плечами Генри.

— И его сын тоже? — поинтересовался я.

— Не вали все в одну кучу. Может, между их убийствами и есть связь, а может и нет.

— Тогда назови, кому конкретно не нравился Бейли? — надавил на Генри Лундквист.

Генри развалился в своем кресле, упершись грязной подошвой в край стола.

— Нет у меня желания трепать лишнего, но только Бейли погуливал.

— Женщины?

— Было несколько. Об этом почти никто не знает, и меня тоже не касалось, чем он занимается в свободное время, но...

— Имена, — потребовал я.

— Пока у нас нет никаких имен. И я не уверен, что вообще стал бы их при тебе выкладывать, даже если б и были.

— Если нет имен, откуда вы знаете, что Бейли погуливал? — спросил Лундквист.

— Да что ты, не понимаешь? Базарят мужики друг с другом, шуточки там разные отпускают, намеки всякие, сам знаешь.

— И ты думаешь, что Бейли убила одна из его подружек?

— Почему бы и нет? Или ее муж. Всякое бывает.

— Своего убийцу парнишка сам впустил в дом. Дверь не взломана, окна целы, — сказал я.

— Или ее, — уточнил Джей-Ди.

— Найдем убийцу Бейли, и он нам наверняка скажет, кто убил пацана, — сказал Генри.

— Может, Кэролайн? — подал мысль сержант. — Может, она застукала Бейли с кем-то?

— Я так полагаю, его пришила Мадонна. За то, что ему не нравилось, как она поет, — зло произнес я.

— Опять шуточки? — спросил Генри.

— Да вся эта сцена — сплошной цирк. Эстэва перегоняет туда-сюда кокаин, как воду по каналам, а вы сидите здесь клоунами и развлекаете нас байками про таинственных любовниц и любовников. И я вот все никак понять не могу, то ли вы действительно такие кретины, какими кажетесь, то ли Эстэва вас давно купил и перекупил со всеми потрохами. Или и то и другое вместе... Сдается мне, что и то и другое вместе.

— Ах ты сучий выродок, ты что такое мелешь? — подскочил со стула сержант и потянулся к моей рубашке. Я схватил его за запястье.

— Брось, сержант, — крикнул ему из-за стола Генри.

Рука сержанта дрожала от напряжения, когда он пытался дотянуться до меня. Лундквист поднялся и вклинился между нами. Он ничего не сказал. Он просто стоял и ждал. Я отпустил запястье сержанта. Тот задом попятился от Лундквиста.

— Мы еще увидимся, умник, — пообещал он мне.

— Не теряю надежды, — ответил я.