Бледный ангел смерти

Когда кофеварка выбулькнула первые капли, Есении показалось, кофе пахнет землёй. Она поморщилась, но налила в маленькие чашечки с пионами почти одинаково. Странно, конечно, вроде всё такое цивильное, а кофе, наверное, просто лежалый. Да, и бог с ним, следующий раз она захватит зёрна из дома.

Жанна сидела всё на том же диване, только в окружении папок, блокнотов и маленьких разноцветных стикеров. Она поблагодарила за кофе и указала рукой на стол около окна.

– Вон мой ноут, но я уже всё распечатала, так что это просто так, для сведения. Вход без пароля. Хочешь открой, пробежимся по сценарию. Какой вкусный кофе, большое спасибо! Не сравнить с растворимым.

Есения скривилась, ставя на письменный стол свою чашку. Она включила ноутбук и случайно смахнула со стола розовый стикер. Он спланировал под тумбочку, она проводила его взглядом, но поднимать поленилась.

– Эля любит писать записки на разноцветных огрызках, очень неудобно. Иногда одна мысль умещается на нескольких записульках, они перемешиваются, собираешь потом, как пазл. А ей весело.

Есения скривилась, то ли от мысли, что ей придётся разгадывать хозяйские ребусы, то ли от источающего зловоние кофе. А может, у неё от прицепившейся хвори обоняние изменилось, и на вкус кофе окажется вполне пригодным для употребления? Она занесла чашку над включающимся ноутбуком.

Впоследствии описать произошедшее она четко так и не смогла. Руки как будто зажили своей собственной жизнью, пальцы дёрнулись, кружка перевернулась, залив клавиатуру. Ноут предательски мигнул и погас. Есения моргнула, обнаружив свои руки безвольно сложенными на коленях. Ну, конечно, нашкодили по полной и легли отдохнуть!

– Жан, а ты точно всё распечатала? – выдохнула она.

Они провозились до половины четвёртого, поэтому Есения вызвала такси. Забегая в квартиру позвонила Константину и попросила подъехать к школе.

Шарахнувшись на школьном крыльце от прущей напролом детворы, она зацепилась за выпирающий из косяка гвоздь. Резвая стрелка поползла по новым чёрным колготкам. В груди похолодело от гнева и ненависти. Когда-нибудь мрачная полоса обязательно закончится, и в её жизни снова зачирикают счастливые птички. Когда-нибудь обязательно, но вероятно не сегодня. Проходя по длинному коридору к кабинету директора, она обратила внимание, что из зеркала рядом с ней бежит взъерошенный чёрт с торчащими рогами. Господи, да неужели же она так выглядит?! Она даже накрасилась перед выходом и плюнула лаком на вздыбленные после вчерашней ванны кудри. Наверное, зеркало у неё дома показывало кого-то другого. Она улыбнулась отражению. Лучше бы она этого не делала, испугалась собственного оскала. Отвернувшись, Есения постаралась придать лицу нейтральное выражение. Очень надеялась, что получилось.

Зайдя в приёмную, она поздоровалась и попросила секретаря выдать ей чистый лист и ручку. Та лимонно поморщилась, прочитав готовое заявление на увольнение.

– Составлено не верно! – резюмировала секретарша, возвращая Есении бумагу.

– Ошибки?

– Так точно. Вы обязаны уведомить работодателя об уходе за две недели. Соответственно дата увольнения должна стоять двадцатое сентября.

– Возможно, Татьяна Яковлевна сделает для меня исключение? – притворно-сладко прошелестела Есения.

– С какой это стати?

– Потому что я об этом её попрошу.

Она старалась говорить спокойно, но, вероятно, внутренние ощущения не совпадали с действительностью, потому что в дверях нарисовалась директриса с воплем:

– Что тут вообще происходит?

– Вот, поварша заявление написала. На увольнение.

Есения отчётливо представила, как опускает на её голову гранитное прес-папье. Но заметив внимательный взгляд директрисы, мыслей своих устыдилась.

– К чему такая спешка? – поинтересовалась та.

– В первую очередь, потому что я себя чувствую не очень здоровой.

– Так и шла бы на больничный! – встряла мысленно убитая секретарша.

– Вам какая разница, по какой причине именно я буду отсутствовать?

– Что-то не больно вы похожи на больную!

Татьяна Яковлевна с интересом рассматривала её дорогущее чёрное коротенькое коктейльное платье. Хорошо, стрелка сбоку, её ни директриса, ни секретарша видеть не должны. Есения в отчаянии закатила глаза, она и не думала, что бюрократическая машина сломает её наполеоновские планы. Неожиданно в сумке громко зазвонил телефон. Директриса зыркнула, как будто та на уроке написала на доске неприличное слово. Есения собралась было сбросить звонок, но имя на дисплее оказалось для неё важнее тысячи директрис.

– Извините, – она виновато улыбнулась Татьяне Яковлевне, нажала кнопку приёма, но из кабинета не вышла, видимо опасаясь, что в таком случае та сбежит от разговора про увольнение.

– Ну, и долго ещё прикажешь тебя ждать? – ревел из трубки Егор.

– А чего меня ждать!.. – возмутилась она в тон, но тут же сбавила обороты: – Прости, я ещё в школе. Они моё заявление не принимают…

– Мне подключиться?