Бледный гость

– Возможно, школьный учитель еще мог бы оказаться вашим отцом, но только не сквайр. Вы уж простите, мастер Ревилл, но сыну человека состоятельного просто не позволят присоединиться к труппе бродячих актеров.

– Это так, – согласился я. – Денег и респектабельности такое ремесло ему не принесет.

– Тогда почему вы за него взялись? – Филдинг поглядел на меня поверх стакана.

– Не знаю. Возможно, единственное тому объяснение – призвание. Так для моего отца призванием была его работа.

Я тут же пожалел о своих словах и благодарил Бога, что никто из труппы их не слышал. Я знал, с каким презрением воспринимаются там подобные сантименты.

– Призвание, однако, не столь высокое, как у вашего отца. Души грешников от вечного пламени вы не спасете, – заметил судья. – И не проведете их по тернистому пути к спасению.

– Пусть этим занимаются другие, вроде тех «Братьев» с рыночной площади. Меня мало заботит, куда направляются люди, – к спасению или прямиком в ад. Это не мое дело.

– Что ж, это вы сейчас так думаете, – загадочно улыбнулся Филдинг.

– Пожалуй, сэр, если вы не возражаете, я пойду в гостиницу к своим приятелям. Не то чтобы они волновались из-за моего отсутствия, но…

– Ну да, они ведь решили, что вы нашли себе на ночь одну из местных шлюх, – усмехнулся судья.

Я слегка покраснел и поднялся из-за стола. Адам Филдинг проводил меня до дверей и напоследок, как положено хозяину, поинтересовался моим самочувствием. Потом объяснил, как добраться до «Ангела», и пожал мне руку.

– Я удивлен, что вы не спросили, куда мы двинемся завтра, – вдруг сказал я. – Или вы уже знаете?

– Знаю, – кивнул судья. – Я сам прибуду туда в назначенный срок.

– В назначенный срок?

– С нетерпением жду новой встречи с вами в канун солнцестояния, мастер Ревилл.

– А ваша дочь?

– О, уверен, она тоже будет рада увидеть вас вновь.

Что ж, после такого непонятного ответа мне только и оставалось, что пожелать судье доброй ночи и отправиться в гостиницу. Теперь найти «Ангел» труда не составило, еще и потому, что чудесной июньской ночью небо оставалось достаточно светлым.

Ставни были закрыты, и свет за ними не горел, так что мне пришлось разбудить одного из конюхов, которому на ночь место нашлось только в стойле среди лошадей. Мальчишка показал мне заднее окно, оставлявшееся открытым как раз для припозднившихся постояльцев вроде меня.

Поднявшись на верхний этаж, где расположилась наша труппа, я наконец с удовольствием забрался под одеяло на кровать, которую мы с Джеком Уилсоном делили на двоих. При других обстоятельствах он бы обязательно услышал все, что я думаю по поводу его бегства с рыночной площади, но он крепко спал или притворялся, что спит. В любом случае, сказал я себе, если бы не моя злополучная стычка с тем олухом, который прицепился к моим замечаниям по поводу местных нравов, я бы никогда не встретил ни Адама Филдинга, ни его дочери Кэйт.

Ранним утром мы были уже на ногах. Прежде подобных путешествий я не совершал, но к походному распорядку привык быстро. Поднявшись и одевшись, мы запили хлеб элем и на рассвете двинулись дальше. В дороге мы проводили все утро, в полдень делали остановку в придорожной таверне, если такая попадалась, или находили место для привала и утоляли голод тем, что было припасено. После небольшого отдыха, необходимого скорее нашей несчастной кляче, что тащила повозку, труппа продолжала свой путь, надеясь достичь места очередного ночлега ко времени ужина. И если, на наше счастье, то был город или хотя бы большая деревня, мы, покончив с вечерней трапезой, разбредались кто куда в поисках развлечений. Именно это занятие и привело нас на рыночную площадь, где выступали «Братья Пэрэдайз». Глядя на их постановку библейской притчи, я не переставал благодарить судьбу за то, что она свела меня со знаменитой труппой лорд-камергера. Нам не приходилось бродяжничать, довольствоваться временными подмостками и выступать в захолустье. Мы гастролировали по большим городам, нас принимали в домах самых знатных особ, и выступали мы перед самой изысканной публикой. Кроме того, мы были защищены от всевозможных чиновничьих проволочек и от унизительного обхождения, свойственного мировым судьям и прочим напыщенным представителям городских властей, которые решали, что следует и чего не следует показывать на сцене их гражданам. Разумеется, не стоит чесать всех под одну гребенку, и мой новый знакомый Адам Филдинг не в счет.

Всякая труппа должна гастролировать. Почему бы не сыграть хорошую пьесу за пределами столицы? Впрочем, есть и более практические соображения: скажем, вспышка чумы или очередной нелепый указ городского совета могут вынудить вас покинуть Лондон на некоторое время. Или вам захочется исчезнуть ненадолго из поля зрения быстро пресыщающейся столичной публики, зная, что по возвращении она вас примет с разыгравшимся не на шутку аппетитом (хотя и виду, разумеется, не подаст). Либо, как в нашем случае, актерам давалось особое задание.