Бледный преступник

Но какова тогда роль Гейдриха и Небе? Является ли их обязательное присутствие на эсэсовском Суде Чести простым следствием их высокого положения? Ведь в СС, как и в любой другой организации, были свои группировки. Например, Далюег, начальник Орпо, как и его коллега Артур Небе, был так же враждебно настроен по отношению к Гиммлеру и Гейдриху, как и они к нему. И совершенно очевидно, что Вайстор и его группировка терпеть не могли "этого еврея Гейдриха". Гейдрих - еврей! Один их тех трюков контрпропаганды, когда именно чудовищная нелепость какого-либо утверждения убеждает лучше всего. Я слышал об этом и раньше, как и большинство полицейских в Алексе, и так же, как и они, знал, откуда пошел этот слушок: от адмирала Канариса, главы Абвера, германской военной разведки, который был самым ярым и, пожалуй, самым влиятельным противником Гейдриха.

А может, существовала еще какая-нибудь причина, по которой Гейдрих через несколько дней собирается в Вевельсбург? Я всегда старался держаться подальше от всех интриг, но ни минуты не сомневался, что ему доставило бы удовольствие подставить Гиммлера. Для него это - все равно как получить в подарок торт с толстым слоем крема. А самым приятным для Гейдриха был бы, конечно, арест Вайстора и других членов антигейдриховской оппозиции в СС.

Однако, чтобы доказать это, мне нужны были еще какие-нибудь материалы, кроме бумаг Вайстора. Что-нибудь более красноречивое и недвусмысленное, что смогло бы убедить самого рейхсфюрера.

Именно тогда я вспомнил о Рейнхарде Ланге. Это было самое уязвимое место на пятнистом теле заговора Вайстора, и, конечно, чтобы отсечь его, не нужен чистый и острый скальпель, хватит грубого и грязного ногтя. У меня ведь еще оставались два его письма Ланцу Киндерману.

Приехав в Алекс, я сразу же подошел к столу дежурного и увидел, что меня ждут Корш и Беккер вместе с Ильманом и сержантом Гольнером.

- Еще один звонок?

- Да, комиссар, - сказал Гольнер.

- Хорошо. Поехали.

Внешне пивоварня Шультхайса в Кройцберге больше походила на школу унылое здание из красного кирпича с множеством башен и башенок, рядом располагался внушительных размеров сад. Если бы не стойкий запах, который и сейчас, в два часа ночи, щекотал наши ноздри, то можно было бы подумать, что в комнатах рядами стоят школьные парты, а не пивные бочки. Мы остановились около сторожки, похожей на палатку.

- Полиция! - прокричал Беккер сторожу, похоже, большому любителю пива у него был такой живот, что при всем своем желании он вряд ли смог бы дотянуться руками до карманов своего комбинезона.

- Где вы держите старые пивные бочки?

- Какие вы имеете в виду? Пустые?

- Не совсем. Я имею в виду те, которые требуют небольшого ремонта.

Сторож прикоснулся пальцами ко лбу, как будто отдавал честь.

- Так точно, господин, Я вас понял. Сюда, пожалуйста.

Мы вылезли из машины и последовали за ним по дороге, по которой только что приехали. Вскоре мы вошли в зеленую низкую дверь в стене пивоварни и зашагали по узкому проходу.

- Вы разве не запираете эту дверь? - спросил я.

- Незачем, - ответил сторож, - здесь нечего красть. Пиво хранится в другом помещении.

Это был старый погреб с вековой грязью на потолке и полу. Голая электрическая лампочка на стене придавала мраку, царившему в погребе, желтоватый оттенок.

- Это здесь, - сказал сторож. - Я думаю, как раз то, что вы ищете. Сюда складывают бочки, которые нужно чинить. Только чинят их редко. Некоторые лежат здесь уже десять лет.

- Черт! - выругался Корш. - Должно быть, их здесь не меньше сотни.

- Как минимум, - засмеялся наш провожатый.

- Ну, тогда лучше поскорее начать, - предложил я.

- А что вы все-таки ищете?

- Открывалку для бутылок, - огрызнулся Беккер. - А теперь, будь другом, катись отсюда.

Сторож усмехнулся, что-то пробормотал и, тяжело переваливаясь, зашагал прочь, к удовольствию Беккера.

Нашел ее Ильман. Он даже не стал снимать крышку.

- Здесь. Вот эта бочка. Ее двигали. Недавно. И крышка отличается по цвету. - Он поднял крышку, глубоко вздохнул и направил луч фонаря внутрь. Да, она здесь.

Я подошел туда, где он стоял, и два раза заглянул внутрь: один раз за себя, второй - за Хильдегард. Я видел много фотографий Эммелин у нее дома и сразу же узнал ее.

- Достаньте ее оттуда как можно быстрее, профессор.

Ильман как-то странно посмотрел на меня, затем кивнул. Возможно, что-то в моем тоне заставило его догадаться о моей не только профессиональной заинтересованности в этом деле. Он жестом подозвал полицейского фотографа.

- Беккер, - сказал я.

- Да, комиссар?

- Поедете со мной.

* * *

По дороге к дому Рейнхарда Ланге мы заехали ко мне за его письмами. Я налил нам обоим по большому стакану шнапса и рассказал о том, что произошло в этот вечер.

- Ланге - слабое звено. Я слышал, как они сами об этом говорили. Более того, он - гомик.

Я осушил свой стакан и, наполнив его снова, глубоко вздохнул, чтобы усилить действие спиртного. Я чувствовал, как горели мои губы, пока я, не проглатывая, держал жидкость во рту. Меня слегка передернуло, когда я отправил шнапс в желудок.