Блеф

– Я и не предлагал глупостей, типа, сделать объявление по радио и в газетах, типа, «Кройд, позвони домой», – сказал Финн.

– Почему бы и нет? Я согласен использовать все способы. Главный вопрос, сколько амфетаминов он уже сожрал за последние недели.

Отвернувшись от окна, Тахион поглядел на Кристалис.

– Сама знаешь, какой он становится под конец каждого периода.

– Псих ненормальный, – без обиняков сказала Кристалис.

– И параноик, как правило. Если он услышит или прочтет эти объявления, то сразу решит, что его преследуют.

Такисианин вздохнул.

– И будет прав.

Налив себе еще, он опрокинул бокал и сморщился, когда коньяк пошел по его горлу.

– Хорошенький завтрак, – сухо сказала владелица «Дворца».

– Я бы яйцо туда разбил, если тебе от этого лучше станет.

– В свое время ты крепко выпивал.

– Чего уж там, – пробормотала Куин.

Тахион гневно поглядел на обеих.

– Не хочу показаться банальным, но в свое время у меня были изрядные проблемы, – сказал он.

– Ты был алкоголиком, Тахион. Тебе вообще пить не стоит, – сказала Кристалис.

– Кровь и Плоть, что на тебя нашло? Можно подумать, ты в лигу трезвенников вступила. Не пойдешь к отцу Кальмару, в барабан бить? Ты же хозяйка салона, Кристалис.

Он увидел, как кровь приливает к ее прозрачным щекам.

– Мне не плевать на тебя, Тахион, и не заставляй меня пожалеть об этом. Ты нужен Джокертауну.

Она нервно забарабанила пальцами по подлокотнику.

– А может, и всей стране. Не срывайся на нас и не ныряй обратно в бутылку. Твой авторитет позволил тебе выступить против боссов организованной преступности… и многого другого и выстоять. Больше никто из этого долбаного шоу чудиков так не сможет.

В каждом ее слове сквозила горечь. Он знал, чего ей стоит такое признание. Она гордилась собой, своим местом в этом городе, которое могло поспорить с его авторитетом. Тахион медленно подошел к ней, заставил себя наклониться и коснуться ее щеки своей. Не сдержался, невольно закрыв глаза, но все оказалось не так плохо, как он ожидал. Ее кожа, невидимая, оказалась мягкой и теплой. Она была не хуже любой другой прекрасной женщины, если только глаза не открывать.

Сделав шаг назад, он поднес ее пальцы к губам.

– Разошли сообщение по своей сети. Это важнее всего, чего бы то ни было.

– Даже «Призрачного кулака» и Гамбионе?

– Да. Что нам толку сохранить Джокертаун, если мы рискуем потерять весь этот проклятый мир?

– Я припасу тебе барабанчик.

– Нет, мне нужна духовая секция, вся сразу.

– И почему я не удивляюсь? – сказала Куин Финну.

Роджер Желязны «Концерт для серотонина с хором сирен»

VII

Когда Сопля вдруг заболел и ему стало совсем невмоготу, Кройд, тщательно заперев за собою входную дверь его обшарпанной двухкомнатной квартирки, по случаю обставленной выброшенными мебельными останками, прошел к больному. Потный джокер, лежа на продранной кушетке, бессильно трясся в жутком ознобе. Кройд отыскал в соседней комнате жестянку, сполоснул под краном и поднес Сопле напиться. Пока хозяин жадно давился мутной влагой, Кройд, смахнув в сторону пыльный ржавый шприц и прочие древние принадлежности наркомана, уселся на жалобно пискнувший табурет.

– Тебе и раньше приходилось болеть? – поинтересовался гость.

– Никогда еще. То есть я всегда чувствую себя как бы замерзшим, но это совсем другое. То, что со мною сейчас, очень напоминает ощущения, с которых все когда-то и начиналось.

Кройд прикрыл джокера обрывком найденной в углу занавески и снова уселся.

– Может, закончишь рассказывать свою историю? – попросил больной после затянувшегося молчания.

– Да, пожалуй.

Подбодрив себя метамфеткой и дексом разом, Кройд продолжил свое бесконечное повествование. Увлекся и прозевал момент, когда хозяин отключился полностью. Кройд все говорил и говорил и вдруг случайно заметил, что больной совершенно затих и у него перестала блестеть кожа – подсохла. Склонившись над телом, Кройд обнаружил, что и черты изменились. И продолжали медленно меняться – прямо у Кройда на глазах. Даже «ускорившись» с приближением фазы сна, он не мог ошибиться в диагнозе – все признаки синдрома брошенной карты здесь налицо. И даже в таком своем состоянии Кройд не мог не ощутить тревожного холодка под лопатками. Сопля уже перенес болезнь однажды, когда стал джокером, а Кройд не слыхал ни разу, чтобы вирус затронул кого-либо вторично – за исключением самого Кройда.

Изумленно покачав головой, Кройд поднялся и вышел на свежий воздух. Наступил полдень, и он снова проголодался. Вычислить новую смену соглядатаев особого труда не составило – Кройд справился с этим за считаные секунды. Но никаких контрмер принимать не стал, махнул на них рукой – пусть себе пока развлекаются. Разумнее сперва поправить желудок, а затем вернуться и проверить состояние больного Сопли. Разобраться со шпиками он успеет и после – перед самым погружением в подземку.