Блэйд: Троица

Она тихо сняла с предохранителя пистолет. Если Декс и Хеджес задумали какой-нибудь идиотский розыгрыш, будут сами виноваты, если она пристрелит их обоих.

Но, несмотря на эту мысль, промелькнувшую в голове, она знала, что все не так. Здесь было слишком тихо, слишком спокойно, как будто застыло само время.

Самерфилд неподвижно стояла, глубоко дыша ртом, чтобы успокоиться. Она должна это сделать. Другого пути нет. Абигайль и Блэйд были за много миль отсюда, на другом конце города, а Кинг наверху в постели, без сознания.

Она должна защитить Зою, чего бы это ни стоило.

Прошла минута. Самерфилд сделала осторожный шаг вперед, страстно молясь, чтобы незваный гость дал возможность обнаружить себя.

Она почувствовала запах крови. Вонь ударила ей в нос с ошеломляющей силой, раздуваемая мощными вентиляторами, которые гоняли воздух по кругу. Бетонный пол был скользким. Самерфилд сдержала крик ужаса. Она медленно пошла вперед, выставляя перед собой трость, а другой рукой крепко сжимая пистолет.

Через пару шагов она натолкнулась на что-то тяжелое, лежащее на земле. Женщина неосторожно вскрикнула, почувствовав прикосновение влаги к своей коже: ее одежда, как губка, впитывала влажное тепло.

Сердце Самерфилд бешено стучало. Она отступила, выставив трость перед собой, будто отгоняя демонов. Что она собиралась сделать? Ради всего святого, она же ничего не видит! На что она могла рассчитывать? Надо было убраться отсюда, запереть все двери в доке и сидеть тихо, пока не вернутся Блэйд и Абигайль.

Но тот, кто убил Декса и Хеджеса, был уже в доке.

Эта ужасная мысль поразила Самерфилд, когда она услышала неясный треск позади себя — как будто кто-то наступил на груду сухих цыплячьих костей.

Борясь с охватившим ее ужасом, Самерфилд медленно повернулась на шум, поднимая пистолет дрожащей рукой.

Зоя неслась по коридору, рыдая от страха, когда крики ее матери эхом разносились по доку. Она бросилась в ванную и заметалась, дергая дверцы шкафчиков и срывая белье в неистовой попытке найти достаточно большое место, чтобы спрятаться.

Она увидела решетку нагревателя в душевой и, плача, кинулась к ней. Зоя рванула ее, но та держалась крепко. Девочка встала на колени на сырой пол и рванула еще раз. Страх придал ей сил. Решетка заскрежетала и пошла свободно. Вырвав фильтр, Зоя проверила, достаточно ли широк проем, и быстро, как только могла, проскользнула внутрь.

Развернувшись, она дотянулась до решетки и закрыла ее.

Зоя ждала в темноте металлического прохода. Там было горячо и тесно, и у нее сразу же начался приступ клаустрофобии. Было тихо. Девочке казалось, что снаружи слышно ее бурное сердцебиение, отдававшееся эхом в полированных стальных трубах.

Пульс Зои забился еще быстрее, когда она подумала об этом. Девочка втиснулась дальше в проход. Все ее мысли сосредоточились на крошечном прямоугольнике света, просматривавшемся через перекладины решетки. Она видела только белый кафельный пол и кусок открытой двери, ведущей в коридор.

Никогда не закрывай дверь за собой. Так учила ее мать. Они часто играли в прятки — как для удовольствия, так и с практической целью. Самерфилд хотела быть уверенной, что, если Зое будет что-нибудь угрожать, девочка не растеряется. «Если за тобой охотятся, — говорила мать, — не вздумай прятаться за закрытой дверью. Преследователь обязательно захочет ее открыть, как голодный человек — запечатанную банку бобов.

И тогда они поймают тебя».

В отличие от большинства пятилетних детей, Зоя знала, кто такие «они». Ей было всего три года, когда банда вампиров ворвалась в их дом и разорвала отца на куски.

Девочка помнила его крик — самое страшное, что она слышала. Она не знала, что люди могут издавать такие звуки, особенно такой большой человек, как ее папа. Прежде Зоя не знала, что такое смерть. Но, лежа той ночью в своей розовой постели среди куколок и мишек, она натянула на голову одеяло и в ужасе закричала. Она запомнила сильный запах крови, когда мать выхватила ее из кроватки и побежала.

Вампиры погнались за ними, пытались высадить дверь в подземный гараж, где они укрылись. Зоя помнила, что была почти оглушена грохотом металла, а мать прижимала ее к задней стенке, пытаясь защитить собственным телом. Адские отродья не смогли прорваться сквозь толстую металлическую дверь. Банда наконец сдалась и удалилась, оставив им маленький подарок — внутренности отца, развешенные на рождественской елке у дома. Зоя отчетливо помнила, как запекшиеся внутренности висели на елке, будто кровавые гирлянды.

Это был единственный раз, когда она обрадовалась, что мать слепа.

С того дня многое изменилось. Именно поэтому сейчас Зоя втиснулась в трубу, а не пряталась в шкафу или под кроватью.

Лунный свет отражался от кафеля за черным квадратом решетки. Девочка смотрела на него как загипнотизированная. Она пыталась не дышать, опасаясь, что дыхание выдаст ее.

Тишина.

А затем… шаги.

Зоя подавила желание закричать и забилась дальше в трубу, вжимаясь, насколько могла, в заднюю стенку. Через решетку она увидела, как пара мужских ботинок появилась снаружи в дверном проеме.