Блэк и Блу

Однако был еще один талант, который можно было здесь использовать. Тот, что считался всегда бесполезным. Лазурное свечение начало просачиваться из пор его руки, он провел ладонью над разбитыми и сломанными фрагментами обгоревшей древесины, металла и бумаги, очищая, чтобы показать то, что было скрыто под ними.

Свечение могло очистить что угодно, кроме собственных грязных мыслей. Его желание к Эви не исчезло в тишине движения. Наоборот - только возросло.

С каждой секундой, он все больше был потрясен осознанием того, что промелькнуло. Он сделал важное открытие.

Как он докатился от полной антипатии по отношению к ней... до явной одержимости.

- Крутой фокус, - сказала она, становясь рядом.

Он взял себя в руки, уловив ее медово-миндальный аромат, говоря:

- Один из многих.

Она положила руку на сердце.

- Какой скромный.

- Кажется, вспоминаю твое отвращение ко лжи. Или что-то изменилось?

Игнорируя вопрос, она спросила:

- Что конкретно думаешь найти здесь?

- Пока не уверен.

- О. Это, миссия из серии «мы узнаем, когда увидим».

- Да. Теперь заткнись и помоги.

- Сэр, да, сэр.

Ответ был неожиданным. Куда подевался ее гнев? Он едва подавил смех. С этой девушкой никогда не соскучишься, это точно.

Она работала бок обок с ним десять... двадцать минут, молча, но его сознание никогда не рассредоточивалось. В ее движениях было что-то изящное, постоянно притягивающее его взгляд.

Ну почему она - дочь Майкла?

- Просто скажи, о чем ты думаешь, - наконец проворчала она, ее хорошее настроение исчезло. - Мне не нравится то, как ты наблюдаешь за мной.

Она заметила, да?

- И как я наблюдаю за тобой?

- Будто хочешь съесть меня.

Я бы хотел. Я бы этого хотел. Завтрак, ланч и ужин. Затем снова на десерт.

- Почему бы тебе не успокоиться на счет нас и не разобраться с собой, масляная булочка. - Лучшей защитой было нападение и болтовня.

- Масляная булочка? Это прозвище хуже всех! - Она бросила кусок дерева ему в голову.

Он остановил его на полпути и небольшой нитью силы позволил ему на момент зависнуть прежде, чем запустить им в стену. Конечно, она использовала его отвлечение против него и бросила другой кусок. Он угодил ему прямо в грудь, выбив весь воздух из легких.

- Сделаешь это снова, - прорычал он. - Я приму твой вызов.

- Вызов принят. - Она сделала это снова.

Как и в первый раз, он остановил кусок и запустил им в стену.

- Я предупреждаю тебя, Эви.

- О, да? Что ты мне сделаешь, а?

Она тяжело дышала, понял он, и он тоже. Они уставились друг на друга, так же, как сделали после взрыва, ища выход для их гнева... и понимания друг друга. Только, на сей раз ничто, казалось, не вызывало такой ответ. Если бы они поцеловались, то были бы виноваты сами.

Его почти это не волновало. Его рот наполнился слюной из-за нее. Его руки стремились к ней.

- Ладно уж. - Ее щеки вспыхнули, когда она отошла подальше от него. Он подумал, что услышал, как она пробормотала слово «лоботомия».

- Мы здесь не случайно. Давай сконцентрируемся.

Еще хуже, что Эви Блэк была голосом разума в их отношениях.

- Чудо из чудес, ты права. - Он вернул свое внимание к груде пепла, и его взгляд сфокусировался на маленькой зажигалке. Металл расплавился, но после быстрой очистки уникальный логотип стал виден. Голая блондинка оседлала мужчину, который был наполовину белым рыцарем, наполовину черным единорогом.

Логотип принадлежал Счастливому Рогу. Стриптиз-клубу, который он посещал и не посещал... бесчисленное количество раз.

Зажигалка принадлежала Майклу? Или могла принадлежать тому Поджаренному Парню?

- Ты когда-нибудь видела эту зажигалку? - спросил он, показывая ее Эви.

Она осмотрела ее и покачала головой.

- Нет. Насколько я знаю, Майкл никогда не ходил в «Счастливый Рог».

Откуда она знала эмблему?

- Будто он и в правду рассказал бы тебе, если бы ходил туда, - язвительно заметил Блу.

- Будто он не рассказал бы. Он не думает обо мне как о дочери, думает как об агенте. Ну, а теперь как о враче.

Нити глубокой внутренней боли прошлись по нему, холодные и язвительные. Они прибыли от нее, понял он. Когда он прекратит этому удивляться?

- О чем ты говоришь? Конечно, он думает о тебе как о дочери. Он всегда баловал тебя до ужаса, позволял многому дерьму сходить с рук, за которое он убил бы других агентов. - И это всегда беспокоило Блу, хотя он, могло казаться, не показывал возмущения в тот особый момент.

Ее выражение лица стало задумчивым, когда она обдумала его слова. Несколько секунд спустя она сказала:

- Тогда почему он оставил меня в Вестминстере с мамой? Почему он так редко навещал меня?

Она думала... что? Что Майкл никогда не любил ее по-настоящему? Ой.

Но она сильно ошибалась. Боль окрашивала ее воспоминания.