Блэкаут

– Животные из зоопарка, – ответил статс-секретарь Ресс. – До него всего два с половиной километра. И за ними почти никто не следит.

– Все звери? – спросил кто-то. – Львы, тигры?

– Боюсь, что так.

Ратинген

– Вот, – сказал Динхоф. – Не представляю, как люди из Европола дошли до этого, но они оказались правы. Мы обнаружили код полчаса назад. Для простоты перевели его в псевдокод, чтобы все понимали, о чем речь.

– Весьма любезно, – заметил Уикли язвительным тоном, давая понять, что он разобрал бы и исходный код. В чем приходилось сомневаться. Однако ему необходимо было сохранить лицо.

время = 19.23 (любое значение от 1 до 40)

на 2 % всех объектов

изменить статус объекта на иное значение

вывести соответствующий сигнал

передать о переключении состояния на вызывающую программу

– Это значит, – начал Динхоф, – что…

– …по принципу произвольности на пульт управления поступает сообщение об ошибке, которой в действительности нет, – закончил Уикли. И добавил шепотом: – Просто и со вкусом…

Он лихорадочно соображал, как вести себя дальше. Если то, что пытался втолковать ему Динхоф, верно, – «Талэфер» окажется в числе главных виновников катастрофы.

– Именно так, – подтвердил Динхоф. – Ложные сообщения сами по себе не мешают работе агрегатов, и те функционируют исправно. То есть электростанции могут без проблем осуществлять запуск. Тот, кто осуществил это, делал ставку на наиболее критичный элемент в системе…

– …на человека.

В глубине души Уикли даже проникся уважением к автору идеи. Тот был и в самом деле умен, дьявольски умен.

– Иначе говоря, все оборудование исправно, однако…

– …персонал на пульте управления получает сообщения об ошибках, – продолжил Динхоф, – и действительно вносит неисправности лишь потому, что предпринимает действия согласно этим сообщениям. И выводит оборудование из строя.

– Как решить проблему?

– Напишем новую версию кода без дефектов и внедрим на электростанциях. При нормальном интернет-соединении это заняло бы несколько часов. Но в нынешних обстоятельствах полиции придется обеспечить нас транспортом и персоналом.

– А нельзя ли как-нибудь оставить полицию в стороне?

Лондон

– Золотая жи́ла, – пропел Фил Маккаф.

Он находился в сердце Секретной разведывательной службы, чаще именуемой МИб. Вот уже неделю Фил не покидал здание на Воксхолл-кросс. Его коллеги повернули к нему головы.

– Взгляните! – воскликнул Фил.

Он подключил проектор и вывел изображение на стену. Это была часть беседы с RESET-сайта. Фил подчеркнул две реплики:

erzwo: ок, получил

tzsche: почти полночь. пора спать. хорошего завтрака

– Это было пару недель назад, – пояснил Фил. – Этих двоих мы уже знаем, они входят в узкий круг. У tzsche почти полночь, а erzwo, напротив, собирается завтракать. О чем это говорит?

– Что они находятся по разные стороны земного шара, – заключила Эмили Олдридж.

– Точно. И есть еще кое-что, более старое.

Fry, – 97, 6.36 GMT

baku: льет как из ведра. я думал, тут круглый год солнце

zap: у нас ни облака. полная луна

Фил подключил карту мира.

– По этой карте можно сверить по разным базам данных положение Солнца, фазы Луны и сводку погоды. Что я и сделал. Сопоставив дату и время, удалось относительно точно определить, в каком часовом поясе находится zap. От семи до девяти часов на запад от Гринвича.

– Где-то в Америке, – определила Олдридж.

– По этим и другим признакам я пришел к выводу, что групп как минимум две.

Он оглядел коллег, дав им время переварить услышанное.

– Нужно все перепроверить, но я больше чем уверен, что одна группа располагается в Центральной Америке, а вторая – в Восточном Средиземноморье.

Гаага

– Это очень кстати! – воскликнул Боллар и буквально выдернул отпечатанный лист из принтера. – Bien, – проговорил он. – Trés bien[8].

Листы, фотографии и стикеры с важными пометками покрывали уже три стены во временном штабе. Последний сектор, занимавший небольшой участок, был отведен под главных подозреваемых. Они пока не знали, действительно ли Хорхе Пукао и люди, с которыми он контактировал, стоят за отключениями. Но подозрение, что они в чем-то замешаны, в очередной раз подтвердилось.

По стене висело больше тридцати фотографий. Возле одной за последние сутки заметок набралось особенно много. Это был портрет худощавого человека тридцати с небольшим лет, с трехдневной щетиной, с аккуратным пробором на левую сторону и в очках в прямоугольной оправе. Сверху кто-то надписал крупными буквами: Балдуин фон Ансен. Снизу один поверх другого были закреплены шесть листов А4, а рядом подробная схема. Десятки линий соединяли прямоугольники с именами и числовыми рядами.